Поневоле превращаюсь в ежечасного лжеца. Каждый раз (по раз десять в день) сообщаю матери своего на днях умершего друга (нас связывало почти полвека непрерывной дружбы) на ее вопрос "а где Стас?", что он болен, он в больнице...
Это было решение семейного совета. Потому что какой смысл сообщать человеку в глубочайшей деменции, что ее сын умер?
Чтобы она наново переживала потерю по десять раз в день? Вот только сердце матери, похоже, не обманешь, даже такое, у которого и мозги-то не работают. Вчера когда хоронили, она пришла в истерическую возбужденность (а ведь специально не стали гроб домой завозить, забирали из морга и сразу на кладбище). Вечером все спрашивала, где Стас? Я отвечал, что в больнице на Скорой увезли, болеет, надолго. А она: "Боженька! Боженька! Пусть у него все будет хорошо!". Еле успокоил.Сегодня давление у нее взлетело до 210/98. Дал моксонидин 0,2мг. И сразу вызвал скорую. Та приехала, вколола клофелин. Меня спросили, что лучше, я сказал, что уж лучше его. Заодно поспит и успокоится.
Поспала. Пришел ей давление перемеривать и говорю: вот приезжала врач, мы сверили тонометры, они показали одинаково, так что у нас хороший тонометр. Все нормально. Видимо она уловила только "все нормально" и "врач". И после этого: "Слава Богу! У него все хорошо! Все хорошо ведь будет? Лишь бы у Стаса все хорошо было...". Знаете, как на душе погано было... Но говорить правду ей не буду, пусть ее сыновья говорят. Да и не нужно это. Она все равно ее забудет через полчаса-час. Когда отрыдает, потом вызову скорую, а затем снова к пустой кровати: "А Стас-то где?". Теперь она его называет Стас. А раньше она всегда говорила: "Этот".
А ведь до его смерти он у нее постоянно был паразитом, сволочью, сукой. А его жены - "суки, бл..ди, проститутки". Впрочем, как и жены его братьев. Правда, у одной к списку этому еще прибавлялось: "татарка", хотя она и башкирка, и милейший, умнейший, терпеливый человек.
В общем, любите люди живых, что толку потом по ним слезы лить.
Dixi.
Владимир Глинский.
Свежие комментарии