Один прототип главного героя «Двух капитанов» погиб на войне, другой стал капитаном. Каверин рисовал своего Александра Григорьева с реальных людей: ученого-генетика Михаила Лобашева и летчика-полярника Самуила Клебанова. Трудное детство и отрочество будущего доктора наук описаны в первых трех частях романа. А материал для биографии взрослого Григорьева дал авиатор, работавший в далеком Нарьян-Маре.
С этими интересными людьми Каверин познакомился еще до войны (работа над книгой только начиналась). В дальнейшем судьбы двоих «Александров Григорьевых» сложатся по-разному…
Капитан, ставший капитаном
Михаил Ефимович Лобашев родился глубокой осенью 1907 году в селе Большое Фролово на берегу Волги, в семье грузчика. Позднее Каверин напишет:
«даже столь необычные подробности, как немота маленького Сани, не выдуманы мною»
В 1915 году умер отец Миши, а в 1919 году мальчик остался круглым сиротой. Будущий доктор наук до 13 лет считался глупым и не мог выучить азбуку…
Потеряв мать, Миша Лобашев попал в детский дом, но там было так плохо, что мальчик бежал и стал беспризорником. Дальнейшую жизнь нашего героя определила случайная встреча с талантливым педагогом. Сорванца определили в «школу-коммуну имени Карла Либкнехта». Однако эта школа находилась не в Москве, как в романе, а в Ташкенте, куда Саня Григорьев из книги так и не доехал.
Михаил Лобашев учился в этом интернате с 1920 до 1928 года. У мальчика открылось два таланта – научный и художественный. Скульптуры Лобашева показывали на выставках, но все же победила биология.
В 1929 году юноша поступил на биофак Ленинградского университета. В то время в Ленинграде и Москве активно развивалась новая область науки – радиационная генетика (влияние различных излучений на мутации в клетке). Сделавший главное открытие американец Герман Меллер в 1930-е работал в СССР, он получил потом нобелевскую премию. Его коллегами были советские генетики, в том числе и наш герой. В 1935 году Михаил Лобашев защитил кандидатскую диссертацию, а через год, в санатории, встретился с будущим автором «Двух капитанов». Дадим слово Вениамину Каверину:
«Это был человек, в котором горячность соединялась с прямодушием, а упорство – с удивительной определенностью цели. Он умел добиваться успеха в любом деле, будь то даже партия в карамболь, которым мы тогда увлекались. Ясный ум и способность к глубокому чувству были видны в каждом его суждении. В течение шести вечеров он рассказывал мне историю своей жизни...»
Теперь расскажем о дальнейшей жизни ленинградского ученого!
В 1937 году на партсобрании Лобашев имел мужество открыто выступить в защиту репрессированных коллег (привет всем тем, кто пишет в комментариях: «не-нам-их-судить», «доносчиком-был-каждый», «все-вертелись»), после чего сам приготовился к аресту… повезло. Не посадили.
В первые дни войны пошел добровольно на фронт, рядовым. Хотя люди с ученой степенью имели право на броню. На фронте Лобашев проделал путь от простого солдата до капитана, заслужил ордена и медали. При этом во время войны он умудрялся и статьи писать!
После войны советская генетика была разгромлена и объявлена лженаукой. Лобашев, только что защитивший докторскую, потерял работу в Ленинградском университете. Через десятилетие он туда возвратится с триумфом и возглавит ленинградскую генетику. Михаил Лобашев создал физиологическую теорию мутационных процессов, написал много прорывных работ по физиологии. Издал учебник по генетике, по которому училось старшее поколение современных биологов.
Один из ведущих биологов страны ушел из жизни в 1971 году. Сын его стал крупным физиком, внук – поэт и вокалист современных рок-групп.
Капитан, так и не ставший капитаном
Самуил Яковлевич Клебанов родился в 1910 году в Орше, в бедной еврейской семье. Когда мальчику было 13 лет, в его руки попал журнал «Вестник воздушного флота», и это определило судьбу будущего летчика. Несколько лет он клеил модели самолетов, а в 1927 году был принят на учебу в Ленинград. Инструктором планерной секции, в которой Самуил начал осваивать профессию, был не кто иной, как Чкалов.
Клебанов выучился на пилота в 1932 году. Работал и в Ленинграде, и в Архангельске, и в автономной области Коми. Однако летчика тянуло все дальше на север. И в 1935 году представился шанс! Виталий Сущинский – воздушный ас времен Первой мировой войны – должен был лететь в Нарьян-Мар, а напарника не было. Когда Самуил Яковлевич впервые пересек полярный круг, его самолет приветственно качнул крылом…
Клебанов проработал в заполярье только восемь месяцев, но они стоили многих лет. На своем опыте исследовав условия крайнего севера, летчик опубликовал несколько статей с рекомендациями летчикам-полярникам. Наверное, эти руководства спасли немало жизней. Многое в этом опыте нашло документально-точное отражение в «Двух капитанах».
…нам нужно было укрепить самолет, потому что иначе его унесло бы пургою… Попробуйте сделать это в тундре без всякой растительности, при ветре, достигающем десяти баллов! … Тогда мы сделали одну простую вещь – рекомендую всем полярным пилотам: мы привязали к плоскостям веревки, а к ним, в свою очередь, лыжи, чемоданчики, небольшой ящик с грузом, даже воронку, – словом, все, что могло бы помочь быстрому завихрению снега. Через пятнадцать минут вокруг этих вещей уже намело сугробы...
В свободное время Клебанов вместе с нарьян-марской детворой клеил модельки самолетов. Полярнику было 25 лет, но он был низеньким, ребячливым, и завтрашнего героя войны все вокруг звали «Муля» (вместо «Самуила Яковлевича»).
В конце 30-х «Муля» познакомился с Кавериным и стал вторым прототипом романа.
С 1941 года Клебанов служил в авиации дальнего действия. Отважный бомбер долетал до Кенигсберга, сея смерть и панику в глубоком тылу у врага. Два раза был сбит, два раза возвращался «на честном слове и на одном крыле». В сентябре 1941 года он смог дотянуть падающую машину до линии фронта, а потом вытащил из горящего самолета тяжелораненых товарищей. Клебанов получил за это орден Ленина.
Военный летчик дослужился только до старшего лейтенанта. Капитаном он стать не успел…
В апреле 1942 года самолет «Мули» Клебанова не вернулся с ночного задания. Рассказывают, что его машина была сбита при бомбардировке Витебского аэродрома, хотя подробности документально не изучены.
Уже в наши дни историк-архивист Георгий Рамазашвили хотел написать биографию своего двоюродного дедушки, но не смог сделать этого, так как большинство нужных архивных дел – до сих пор засекречены. Тогда молодой историк подал иск на Архивную службу Вооруженных сил. Чтобы довести иск до суда, ему потребовался 21 месяц бюрократической переписки. Как вспоминает Георгий,
«слушания в Мосгорсуде были краткими, бессмысленными и беспощадными».
Архивист проиграл и не смог написать полноценное исследование о собственном двоюродном деде, герое войны.
Таковы судьбы двух прототипов Сани Григорьева из романа Вениамина Каверина «Два капитана».
Дм. Линдер. "Нетривиальная история".
Свежие комментарии