После поста про Диоклетиана меня попросили рассказать популярно про Византию, что это за страна такая была и как она появилась. Это несложно, тема хорошо изучена историками. Но это точно не на один день разговор. Поэтому всё, что я могу сегодня, это вкратце рассказать о самом-самом начале, т. е. о периоде 312—395 гг н. э.
Первое, что необходимо знать, — это то, что никакой Византии никогда не существовало, в том смысле, что сами византийцы так себя не называли. Это искусственное имя придумали в XVI веке немецкие гуманисты с конкретной политтехнологической целью — доказать, что подлинная Римская империя — это Священная Римская империя германской нации («Первый рейх» в терминологии Гитлера), а Византия (Восточная Римская империя) была ошибкой природы.
На самом деле всё ровно наоборот. Это «Первый рейх» — новодел. Сначала это была авантюра римского папы Льва III, который короновал 25 декабря 800 года императором Карла Великого, причем сам Карл от этого титула отбрыкивался и говорил: «На фиг мне это не нужно, пап, зачем мне проблемы с Константинополем, можно я останусь просто „королем франков и лангобардов“?!». В это же время в папской канцелярии была на коленке состряпана и знаменитая фальшивка — «Константинов дар», из чего следует, что всё это было мошенничество с целью захапать как можно больше бенефициев, а империей прикрыться на тот случай, если кто-нибудь спросит, откуда у вас столько земли, вы же вроде как христиане.
Потом в 962 году имперскую идею возродил Оттон I, причем короновал его знаменитый папа Иоанн XII, который на пирах произносил тосты в честь Сатаны и языческих богов, трахал собственную племянницу и проч.; считается, что это самый плохой и аморальный папа за 1977 лет, хотя лично я ничего предосудительного в его поступках не вижу, ну, веселый и развратный был человек, подумаешь. Вот. Из этого-то язычества, кровосмешения и махинаций с недвижкой и возникли такие вещи, как католицизм, «Священная Римская империя германской нации», да и в принципе цивилизация, которую мы сейчас называем «Европой» или «Западом». А Византия — это как раз единственная законная наследница Рима, которая это право получила естественным, а не сфальсифицированным на Западе путем. Сами византийцы называли себя «ромеями», т. е. римлянами, а свою державу — Романией (несложно заметить, что так себя называют и по сей день недобитые в 85—106 гг Домицианом и Траяном даки, которые к Византии имеют косвенное отношение). В Исламском мире византийцев называли румами, а на Руси — греками.
Второе. Византия — это не осколок Римской империи, потому хотя бы, что осколки 1000 лет бурной жизнью не живут. Византия — это самостоятельная цивилизация, которую нужно называть восточнохристианской или православной. Если вы где-то читаете про то, что Византия — это осколок, знайте, что это пишет очередной немецкий гуманист с целью умалить, пригасить восточное сияние, потому что ему, немцу и имперцу, это сияние жжет глаза и демонополизирует его немецкое представление о собственной исключительности (да, да, именно из этого семечка немецкой политической культуры, из книжек Ульриха фон Гуттена и Иеронима Вольфа, в XX веке и вырастет яблоня нацизма).
Третье популярное заблуждение в отношении Византии тоже западного происхождения и тоже связано с тем, чтобы «схизматиков» унизить. Утверждается, что Византия была какая-то мрачная, мистическая, чуть ли не манихейская страна, в которой всему разумному и рациональному ставился жестокий церковный препон. Очень любил про это писать в своих книжках, например, католический писатель Г. К. Честертон. Я сделал в свое время для себя выписки, сейчас я их найду, погодите. Вот:
«…Было что-то азиатское в жреческих императорах Византии… [Византийское искусство] было […] немножко страшным. [Византийский] этикет — восточным и упадочным. Византия медленно превращалась в азиатскую теократию, подобную той, которая служила священным китайским императорам. Восточное христианство теряло объемность, как святые на иконах. […] Греки поклонялись сверкающему символу и теряли человечность… [Византийское] христианство стало исключительно духовным, забыло о теле и подошло ближе, чем надо, к манихейству…».
Всё это, короче, типичная папистская белиберда и пропаганда. Честертон — упертый католик и европоцентрист, который не знал ни православия, ни тем более манихейства, отчего вызывает недоумение увлечение им современных русских богословов, в частности, диакона Андрея Кураева.
Четвертый популярный штамп в отношении Византии — либеральный. Это штамп о том, что «Византия» — это какой-то особенный, извращенный, интриганский, деспотический и «коварный», «восточный» способ политического мышления. Постоянно какой-нибудь либеральный дурак так пишет, постоянно! У Латыниной вот недавно была, например, статья в «Новой газете». Женщина! Интриг и коварства в Византии было ровно столько же, сколько во Франкском королевстве или Древней Руси! Вы чем эти интриги меряли, беснующейся стрелкой осциллографа?!
Ладно, всё это неинтересно, потому что никакого отношения к истории не имеет, а является всего лишь продуктом массовой культуры, т. е. бульварным набором представлений о добре и зле, которое нам продается Западом в одном пакете с фильмом про Человека-паука и жевательной резинкой «Дональд Дак» (которую я в детстве, разумеется, очень сильно любил, а потом повзрослел и понял, что это всего лишь жевачка).
Монета с изображением Диоклетиана
Византия как государство получилась случайно, как случайно появились в XX веке такие государства, как Индия и Пакистан, т. е. не путем естественного государствообразования, а в результате постколониального деления. Главный архитектор этого античного постколониализма — император Диоклетиан, который разделил в 285 году Римскую империю на восточную и западную части. Сам Диоклетиан правил в восточной части, его соправитель Максимиан — в западной. Деление было по естественному, языковому, в первую очередь, признаку. Запад — это латинский ареал. И в Италии, и в Галлии, и в Африке (римская провинция Африка имеется в виду, т. е. бывший Карфаген), и в Испании языком бытового межнационального общения была в основном латынь. А на Востоке еще с эллинистических времен разговорным был греческий. Греческий в Иерусалиме или в Александрии знали все, как сейчас знают русский язык на постсоветском пространстве: привет, пока, жрать, пить, халява, баня, баба, — вот приблизительный набор из 7 слов, который человеку нужно знать, чтобы выжить, и никакой Пушкин или Еврипид для того чтобы на таком примитивном уровне общаться, не нужны. Т. е. Запад и Восток разделял всего лишь слабый языковой барьер.
Но! Как раз в это время в восточной части Римской империи случился такой забавный эффект, который называется христианство. Христианство — это очень интересная тема, про которую я расскажу подробно, потому что у нас эту тему, как выясняется, знают очень плохо. Сейчас считается, что христианство — это такая религия примирения, вот недавно Валерий Былинский, например, писал на эту тему, я еще тогда захотел написать ему в комментариях, но не стал, отложу, думаю, этот разговор до подходящего случая. Христианство — это НЕ религия примирения, и вот почему. Христианство нужно оценивать не как традиционное «восточное учение», а как принципиально новый взгляд на мир, радикально разрывающий со всем, что было до него. Это выражено и в апостольской риторике, и, главное, во фразе Христа: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее» (Мф. 10:34—35). Христианство — это отказ от всякого эллинизма или азианизма. У христианина нет союзников. Вот почему различные экуменические практики, совместные моления и проч. противоречат самому духу христианства — они подмывают абсолютность его истины, что выражено другим изречением Христа: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14:6). Христианство в своем изначальном изводе — это идеология воинствующего пассионария, воспринимающего жизнь как постоянную борьбу с «миром».
Проще говоря, в начале своего исторического пути это была тоталитарная секта. Христиане собирались какими-то своими тайными сборищами, пели песни, целовались в губы (это обычай «агапэ», который позже отменили по соображениям «сексуальной безопасности»), вели себя очень странно, периодически закатывали к небу глаза, а главное — категорически отказывались поклоняться гению императора, т. е. формально подчиняться государственной римской религии, а стало быть, и самому государству.
Распространялось это сектантское учение в основном в греческих городах, что четко зафиксировано адресатами посланий апостола Павла: «к Коринфянам», «к Ефесянам», «к Филиппийцам» [т. е. македонянам]», «к Галатам», «к Фессалоникийцам» и т. д. (послание к Римлянам — это письмо всё той же греческой диаспоре в Риме, а послание к Евреям писал не Павел, в тексте письма даже его имени нет, и стиль, и мысль отличаются резко от подлинных Павловых писаний, т. е. это приписали ему письмо, чтобы добавить авторитетности, только и всего).
Я заранее прошу прощения у всех верующих, если я кого-то обижаю своим грубоватым стилем и рассуждениями. Я не хочу обидеть христианство, ровно наоборот, я очень хорошо к нему отношусь, но это просто такие вот очевидные исторические и филологические факты, что сначала это была секта и что Послание евреям писал не апостол Павел. Я не политкорректничаю просто потому что так быстрее усваивается историческая истина, объективно становится понятнее, почему произошло так, а не иначе. Своей неполиткорректной методологией я давно уже оскорбил все религии, этносы и политические партии, мои еврейские знакомые недавно возмутились, например, страшно тем, что я объяснил Холокост антикоммунистической политикой Гитлера, а не «врожденной» какой-то ненавистью немцев к евреям. А так оно и есть, все несчастья на земле всегда из-за политиков и журналистов, а не из-за простых людей. И здесь то же самое. Гонения на христиан римской властью объясняются не тем, что римская власть была какая-то жестокая и чудовищно кровавая, а тем, что христиане не вписывались и принципиально не хотели вписываться в Античный мир. Вот не хотели — и всё тут. Как и евреи, кстати, которые в 66 году н. э. подняли террористический по современным понятиям (зелот или сикарий — это террорист, «кинжальщик») бунт, ныне известный как «Первая Иудейская война», закончившийся разрушением Второго Храма летом 70 года (сейчас осталась только Стена Плача). Знаменитая крепость Масада (не путайте с израильской разведкой) героически оборонялась еще три года; великие были люди! 900 человек покончили с собой, закололи друг друга, но живыми в плен римлянам не сдались! последний защитник поджег крепость и убил себя). «Приказ исполнен. Спасенных нет, — как писал советский поэт Тихонов. — Гвозди б делать из этих людей: // Крепче б не было в мире гвоздей» (эти строки ошибочно почему-то приписывают Маяковскому).
Вот из такого рода людей и начал потихоньку в недрах римского Востока расти принципиально новый этнос, который нужно назвать среднегреческим или византийским. Историки давно уже отметили рэперные точки этого роста. Переход из скрытой фазы этногенеза в явную — первая христианская апология (т. е. публичная полемика), которую около 150 г. предпринял Иустин Философ (казнен в 165 году с шестью учениками «за отказ принести жертву богам и неповиновение приказу императора»). Окончательное формирование этноса — Никейский собор 325 года, четко отделивший «православных» от еретиков-ариан.
Очень часто связывают возникновение византийской государственности с императором Константином, который в 312 году, якобы, увидев в небе крест и надпись «Сим победиши», поднял штандарт с монограммой Христа (лабарум), и, победив, издал в 313 году Медиоланский эдикт. Всё это мифология и ерунда. И вот почему.
Медиоланский эдикт совсем не об этом. Медиоланский эдикт — это разрушение самих основ Рима, римской конституции, что ли, это страшное поражение. чем-то напоминающее наш 1991 год. Константин отказался от какой-либо государственной религии ВООБЩЕ. Была провозглашена абсолютная терпимость к любым религиозным учениям. Это привело к тому, что (как и у нас в 90-х) начали плодиться различные секты и культы, самого странного, синкретического и нередко антисистемного, человеконенавистнического свойства, например, манихейство и гностические учения. Всё забурлило, закипело, заиграло эзотерикой, гимнософизмом и чудовищным мракобесием. Т. е. это типичный перегиб либерализации, который в современном мире считается чем-то офигенно умным и «демократичным», считается, что секты вроде сайентологической это, например, нормально. Понятно, что ничем хорошим такая неконтролируемая «свобода совести» не заканчивается, потому что очень быстро появляются эдакие религиозные нацисты. А обижать их не смей! Это противоречит свободе совести. Эти нацисты уже бегают с факелами и евреев/коммунистов убивают, а ты трогать их не смей. Это политически некорректно. Так это всегда и работает, почему никакая чересчур либеральная демократия у власти дольше 10—15 лет не держится, эти же ею порожденные нацисты ее и уничтожают.
Нечто похожее случилось и в Древнем Риме с Медиоланским эдиктом. Константин это увидел, конечно (как и Ельцин схватился за голову, увидев порожденных его либерализмом ваххабитов и проч.), и начал в спешке религиозную политику переигрывать. Выразилось это в том, что, во-первых, начали репрессии в отношении донатистов — сверхпассионарной раннехристианской ереси. Донатизм — это, если вкратце, идея абсолютной коллективной святости, вплоть до обязательного мученичества. Образно говоря: пукнул ты однажды на людях — и всё, ты погиб, всё кончено, брат. Но лучше всего умереть, потому что высшая святость — это смерть. Репрессии в свой адрес эти фанатики приветствовали бурными аплодисментами, а потом стали приходить к римским чиновникам и говорить: «Убей меня Христа ради, ну пожалуйста». Понятно, что массовым такое учение стать не могло, как не могут стать массовыми современные ультралиберальные представления о том, что гетеросексуализм — это плохо, но нервы потрепали римлянам эти сектанты, конечно, мама не горюй. Это было в Африке, в Карфагене.
Во-вторых, в Египте и в Палестине начало в это время распространяться учение Ария, утверждавшего, что Христос не единосущен, а только подобосущен Богу-Отцу, т. е. как бы рожден им, сотворен. По-гречески разница между «единосущием» и «подобосущием» в нескольких буковках. Казалось бы, из-за чего весь сыр-бор?! Мракобесие какое-то. Так рассуждает современный, нерелигиозный, «просвещенный» человек, который пишет «жи» и «ши» с буквой Ы и принципиально не понимает и не желает по своей глупости понимать, что для религиозного человека это ключевые мирообразующие символы.
Поясняю. Арианство и ортодоксальное христианство — это две разные модели мира и два разных стереотипа поведения. Ортодоксальное, православное христианство с его признанием Троицы — это признание единства и святости мира, бога и человека. Это символическим языком нарисованная экологическая, что ли, конструкция, которая признаёт, что мир благ, что травка зеленеет, а солнышко блестит, и это хорошо. Сиди на траве, любуйся на солнце, пей разбавленное вино, евангелие читай или любую другую книжку, неважно. Хорошо жить. Арианство же — это совсем другое. Это житейская, очень суетная модель. Природа Христа (т. е. человеческая природа) она совсем никакая не божественная, друзья, она тварная. Твар-на-я. Мы с вами все тва-ри. Следовательно — что? Следовательно, суетная, городская жизнь — это нар-маль-на! Бежать, вот это, как обезьяна из советского мультфильма, в метро запрыгивать, потом в автобус, потом тебе на встречу с инвестором, потом в офис назад, потом побежала сапоги посмотреть, перекусила что-то в кафе, каблук сломала, — да что же это такое, блин! — пошла, починила каблук, выкурила сигарету, одну, одну сигарету всего выкурила, ну две, ладно, две, потому что перенервничала, починила, значит, каблук, пошла назад в офис, села там за компьютер, а он глючит, ну блин, потом планерка была, потом к директору вызвали, вечером домой, домой приходишь, смотришь в зеркало и думаешь: да, сложно, да, трудно, но это моя жизнь, выпить надо ламбруски, да, надо выпить… Я специально так эмоционально пишу, чтобы вы почувствовали, поняли, что такое арианство. Это — идеология, ориентированная на такой вот суетливый тип людей. Идеология некоего обмирщения, прямо противоположная, как нетрудно заметить, донатизму с его философией сакрального убийства себя. Собственно, Арий и был, судя по немногочисленным свидетельствам, пассионарным, но очень суетным человеком, похожим на современного рекламщика. То, значит, он каким-то матросам свое учение проповедовал, то женщины начали ему на шею вешаться толпами. Почему? Потому что он был хороший оратор и психолог, вот почему. Знал, что нужно людям втюхать. Травка и солнышко? Не, не слышал. Это неинтересно постоянно куда-то бегущему городскому человеку. Ему другое нужно. Другой Христос. Близкий. Понятный. Свой.
Вот почему учение Ария стало очень популярным у варварских народов, в частности, у готов, которые с середины II века жили в постоянном движении, всё куда-то неслись, завоевывали и крушили черепа. Полугеройская-полумародерская идеология, в общем, которая хорошо ложится на физиологию Великого переселения народов.
Спор между арианами и ортодоксами очень быстро выплеснулся за рамки чисто церковного. Все начали спорить, и обсуждать, и орать на этом малопонятном нам сейчас символическом языке (когда-нибудь наши потомки будут так же удивляться, наверное, нашим спорам о том, какая должна быть демократия, глобальная или суверенная: «вот же были дебилы, хе-хе, все знают, что лучшая форма правления — это коммунистическая цифровая теократия!»). Император Константин тоже не мог не обратить внимания на эту полемику и должен был выбирать, кого поддержать, а кого, наоборот, отправить в ссылку. И вот тут начались (как и у Ельцина) сплошные «переобувания». Сначала император собрал Никейский собор, который Ария осудил и принял современный православный Символ Веры («[Верую] во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; […] рождена, несотворена, ЕДИНОСУЩНА Отцу, Имже вся быша». Ария отлучили от церкви и отправили в ссылку. Потом Константин испугался, по-видимому, что ортодоксальная церковь стала слишком влиятельна, и начал «переобуваться», и вернул Ария из ссылки. Связано это было еще, возможно, с придворными интригами. Тут всё очень мутно, как и бывает в таких случаях в истории обычно. Одни источники намекают на то, что ортодоксальная партия поссорилась с матерью императора Еленой, которая была христианкой задолго до 312 года, и безусловно, сын мнение матери учитывал, но не настолько, чтобы полностью ему доверять. Другие увязывают это не с влиянием матери, а с мексиканским скандалом в императорском дворце, когда жена Константина Фауста объявила своего пасынка Криспа в том, что он, якобы пытался изнасиловать мачеху, и Константин жене поверил и приказал сына казнить. Понятно, что Фауста Криспа подставила и убрала его с дороги, чтобы своим собственным детям обеспечить права наследства. Константин, правда, скоро понял, что его обманули и приказал запереть жену в жарко натопленной бане, где она задохнулась. Такие шальные императрицы и пикантные истории драки за власть были в позднем Риме привычным делом. Короче, ортодоксальная партия через несколько лет после эпической победы на Никейском соборе неожиданно потеряла симпатию императора. Лично я думаю, что это было связано не с мамой и не с женой, а с тем, что арианство лучше подходило вот этой блядской и либеральной империи.
Константин умер в 337 году, перед смертью приняв крещение из рук епископа-арианина. Т. е. в принципе непонятно, что делает этот узурпатор, сыно- и женоубийца в списке почитаемых святых христианской церкви, равно как и братоубийца киевский каган Владимир, у которого до конца жизни при дворе имелся гарем из нескольких сотен наложниц. Я прошу еще раз прощения, если я чьи-то чувства религиозные задел, но мне кажется, что в принципе нельзя ожидать от мирских правителей великой святости и ставить их в один ряд с настоящими христианскими подвижниками. Признавать святым-то можно кого угодно, это право церкви, но элементарный здравый смысл подсказывает, что делам, которые наворочали Константин, Владимир и Николай II, нужно давать, прежде всего, светскую историческую оценку.
Юлиан приносит жертву
После смерти Константина развернулась очередная драка между его сыновьями и племянниками за право… обычная позднеримская «игра престолов», короче, между галльскими и иллирийскими легионами. Ариане в этой гражданской войне поддерживали Констанция II, ортодоксы — его брата Константа. Констанций победил, перебив в итоге всю свою родню, за исключением маленького мальчика по имени Юлиан. Воспитывал этого мальчика тот самый арианский епископ, который крестил Константина Равноапостольного. Тихий был такой мальчик, скромный. В 355 году Констанций назначил его «цезарем», т. е. своим наследником, а для верности женил на своей сестре, т. е. двоюродной тетке мальчика (кровосмешение! инцест! игра престолов! да!!!). В 361 году Констанций умер, мальчик этот стал императором и тут-то все малость и разинули рты.
Потому что это оказался вовсе не мальчик, а сам лорд Волдеморт во плоти, муахаха! Юлиан восстановил римскую религию, разные там пьянки-гулянки-вакханалии, начал снова приносить жертвы языческим богам и проч., и, хотя на практике был издан эдикт о веротерпимости, а сам Юлиан был, скорее, митраистом, христианская общественность восприняла эти жертвы как жуткое оскорбление. Нет, можно понять их. Представьте себе, что в России начнется, если Путин объявит вдруг, что он на самом деле славянский неоязычник, и начнет в прямом эфире на моем любимом телеканале «Россия 24» приносить в жертву петухов. Вот представьте себе, с какими эмоциями люди смотреть телевизор будут. Вот и в Древнем Риме так случилось. Все охренели, конечно.
Ну, т. е. это тоже четкий такой индикатор, что за полвека аппетиты выросли. Христианам уже не было достаточно, что их не преследуют, им нужно было, чтобы их вера была уже непременным государственным атрибутом. Вот из этих растущих-то аппетитов и выросла в итоге Византийская империя — государство, в котором официальной религией является православие.
Почему всё-таки православие, а не арианство, спросите вы. А вот почему. За эти несколько десятилетий со времен Медиоланского эдикта кое-что в мире системно поменялось. Римские города начали дохнуть. Люди начали покидать их, уезжать в деревню, куда-нибудь подальше от шума и суеты. Экономика римская в принципе начала загибаться, терять свой промышленный потенциал. Видно это вот по чему. По доспехам. В первой половине IV столетия римские доспехи были еще тяжелые, ламинарные, требующие серьезной кузнечной работы (т. н. lorica segmentata), а с середины столетия они постепенно выпадают из обращения, заменяются плетеными кольчугами (lorica hamata). Всё это сейчас зафиксировано и археологами, и античными источниками, например, Вегеций пишет: «с появлением небрежности и стремления к безделью начало прекращаться упражнение в поле, стали считать, что оружие очень тяжело, так как воины стали редко его надевать». А вместе с падением промышленного уровня и деурбанизацией стало терять свое влияние и арианство. И ровно наоборот, никейская деноминация, менее городская и попсовая, что ли, стала набирать вес. Т. е. получился такой забавный поворот идей: «суетливое» арианство сначала проиграло мистической философии неоплатонизма в лице Юлиана Отступника, и это толкнуло христианские массы в ряды сторонников никейской модели мира, более гармоничной и «мистической».
Юлиан погиб по глупости в 363 году во время войны с персами — во время стычки он забыл надеть доспехи. Ничего удивительного в том, что в живот ему прилетело копьем, нет, потому что он в принципе был очень легкомысленный человек, и как тут не вспомнить Ипполита из «Иронии судьбы», доказывавшего Наде, что Женя оказался в ее квартире совсем не случайно, потому что мужики в трусах (и кавалерийские копья) попадаются только легкомысленным женщинам (и императорам).
После смерти Юлиана правителем стал Иовиан, который вернул никейских епископов из ссылки и отдал ортодоксам церкви. Иовиан, впрочем, быстро умер при загадочных обстоятельствах, и империю снова разделили на Запад и Восток два брата: Валентиниан и Валент. С этим связано начало цепи трагических событий, которые в итоге привели к захвату Рима готами в 410 году, поэтому расскажу об этом чуть подробнее.
В 375 году гунны сокрушили т. н. готское «королевство Германариха» между Днестром и Днепром, и часть готов, — в основном визиготы («мудрые готы», сравните с англ. словом wise), которых не совсем правильно называют «вестготами», — побежали на юг, к римским границам. Сложилась ситуация, современному человеку хорошо известная по телевизионным кадрам, показывающим, как сирийские или какие-нибудь другие беженцы ломятся в Европу, плывут на резиновых лодках, лезут на проволочную сетку и проч. На берегах Дуная собралась огромная по тем временам толпа беженцев, порядка 200 тыс. человек, и все они хотели в Европу, то бишь в Римскую империю. А римляне их не пропускали. Сохранились описания того, как эти готы пытались переплыть Дунай, а римляне расстреливали их с башен безо всякого гуманизма. Всё 100% как в наше время. Я, когда читал Аммиана Марцеллина, даже щипал себя, чтобы удостовериться в том, что это не дежа-вю. Империя выделила местным придунайским чиновникам денег, чтобы они купили 200 тыс. беженцев какой-нибудь еды. Разумеется, чиновники украли всё, что только можно было украсть, и купили какие-то совсем крохи. Открыли границу. Готы ломанулись. С оружием, естественно. Оружие пытались отбирать, не прокатило. Разбили лагерь уже по римскую сторону Дуная. И стали просить еды. Короче, когда выяснилось, что еды нет, готы полезли в палатки, достали оттуда припрятанные мечи и начали отрубать римлянам головы. Подавлять этот мятеж беженцев пришлось уже самому императору Востока Валенту (Валентиниан умер к тому времени). Но так как он был арианин, то никейское большинство откровенно плевало на императора-еретика и воевать за него не пошло. В итоге император логично умер, раненый стрелой и сожженный заживо голожопыми беженцами в какой-то хижине (было это под Адрианополем в 378 году), и 2/3 когда-то великой римской армии так и остались на том поле боя лежать.
Это такой вам, между делом, ответ на популярный вопрос, почему пал Рим. Рим пал не из-за христиан, и не из-за кризиса рабовладельческого строя (эту марксистскую чухню я даже в качестве рабочей гипотезы рассматривать не хочу). Рим погиб из-за того, из-за чего погибают все империи, — из-за жадности и коррупции. Из-за того, что никаких римлян к 378 году в принципе не осталось. Западные легионы к тому времени формировались уже из варваров, Восток трясла религиозная истерика. Готов пропустили для того же, для чего в Европу сейчас понавезли мигрантов со всего света, — в качестве хоть какой-нибудь рабочей (военной) силы, которая будет вместо окончательно выродившихся римлян защищать римские границы. А получилось что? Правильно, эти готы обратили оружие против своего работодателя, потому что работодатель отнесся к ним по-хамски и не смог даже элементарно хлебом накормить. Зато какой-то чиновник, наверняка жалостливый гуманист, очень неплохо на «готских денежках» наварился, успел себе построить виллу на Сицилии где-нибудь. Если вы думаете, что сейчас как-то иначе вопросы с беженцами решаются… ах, друзья мои, вы просто ничего об этом не знаете!.. нет ничего нового под солнцем, как сказал царь Соломон, и сейчас в «гуманистической» Европе и в прекрасной Америке пилят бобло, на беженцев выделенное, МИЛЛИАРДАМИ.
Ладно, всё это сопли. Вернемся к фактам. Император Валент был убит, и в результате императором всея Римской империи остался его племянник, 19-летний Грациан. Не имея больше вообще никаких кадровых вариантов, Грациан назначил правителем Востока Флавия Феодосия, человека очень умного и энергичного. Самого Грациана, правда, через несколько лет убили в Галлии заговорщики.
Собственно, это всё, в той части, которая касается предыстории Византии. Первым византийским императором, безусловно, нужно считать Феодосия (379—395). И вот почему.
Феодосий восстановил в правах никейцев и сделал Никейский Символ веры и в самом деле государственной религией. Языческие культы были запрещены. Олимпийские игры (которые по своей сути языческий праздник, а не убогое [пост]модернистское меряние пиписьками, которое вам по телевизору каждые 4 года показывают) были отменены. Всё, что делал Феодосий, было направлено на укрепление православия. Именно Феодосий, а не Константин должен считаться равноапостольным, по вкладу, что называется, в дело торжества православия. Константин был еще типичный вялый римлянин, с женой-блядью, «переобуванием» и проч. Это был либерал, а никакой не христианин. А вот Феодосий был уже человек новой, византийской эры. Это был хороший, крепкий, пассионарный человек.
Я жду с нетерпением комментариев, конечно, типа: «Ну Феодосий же начал репрессии против язычников, он был религиозный фанатик и совсем не либерал». Дорогие либеральные девочки! Заранее предвидя ваш вопрос, сообщаю вам, что Феодосий — это первый правитель в истории, ЗАКОНОДАТЕЛЬНО запретивший мучать животных. Вот если бы не Феодосий, ваших любимых кошечек и собачек сейчас могли бы в жертву принести, это считалось бы нормой, и вы бы ничего с этим поделать не могли. Поэтому будьте так любезны, сформулируйте свой вопрос поизящнее, чем: «Я правильно понимаю, что это был жестокий мракобес, который ненавидел науку, спорт и прогресс?».
Я просто хочу, чтобы вы это запомнили. Первый византийский император — это Феодосий. Всё. Вот с этого момента история разорвана. Рима больше нет. На Западе будет около 100 лет еще что-то трепыхаться, но это уже не Рим. Это сборная солянка, «иностранный легион» против беженцев, своих же родичей, как правило. Римлян там вообще нет. Рим умер не в 410-м, не в 455-м, и не в 476 году. Он умер 9 августа 378 года под Адрианополем, сгорел в огне коррупции и бессилия, вместе с императором Валентом.
Прощай, Рим. Здравствуй, Византия.
Борис МЯЧИН.
Свежие комментарии