На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Картина дня. Финансы

46 124 подписчика

Свежие комментарии

  • Martina Bratislava
    да ,у нас идёт страшная битва народа с молодой генерацией, которой запад уже успел вытереть мозги...🤦   Эту битву мо...ВС РФ уничтожили ...
  • александр холявка
    как-бы рад я был увидеть этого комиссара на скамье подсудимогоУдивительно, но е...
  • Валерий Денисов
    Воспоминания Троцкого подтверждают наличие заговора против Сталина.О "Заговоре Тухач...

Пара слов о декабристах. Для понимания

В советскую эпоху про движение декабристов было написано много, но с реальными образами написанное имеет мало общего. Пестель – сын самого главного казнокрада России, сибирского губернатора, Ивана Борисовича Пестеля. Рылеев – управляющий делами в Российско-Американской кампании, Муравьев-Апостол – крупный помещик (его отец имел во владении 3478 крестьянских душ), Бестужев-Рюмин – тоже (641 душа), Оболенский – тоже (1348 душ), Трубецкой – так же (803 души), Тургенев – тоже (700 душ), Давыдов – тоже (2926 душ), Лунин – опять крупный помещик (929 душ).

Известный современный историк Андрей Ильич Фурсов усматривает подоплеку движения декабристов в экономике. Нельзя, конечно же, полностью сбрасывать со счетов и внутреннюю политику, и патриотизм молодых дворян (первое побуждение «Союза Благоденствия» убить императора Александра I– это 1817 год, когда он задумал отдать русские земли Польше), но экономика все-таки была главной. Дело в том, что после наполеоновских войн в Европе скачкообразно снизились цены на зерно. В нынешнем обществе это привело бы и к снижению стоимости земли, но только потому, что есть альтернатива сельскому хозяйству, то есть деньги можно зарабатывать и в сфере высоких технологий, и в промышленности. В доиндустриальном обществе особо альтернативы сельскому хозяйству нет, и при такой экономической ситуации главной ценностью становится земля, которая начала дорожать. То есть чем больше у тебя земли – тем больше ты производишь зерна, и можешь больше его выбросить на рынок. Так сказать, берешь свою прибыль большим оптом, а не мелкой розницей. Если мы посмотрим проекты решения крестьянского вопроса у декабристов, то увидим одну общую вещь – заговорщики хотят согнать крестьян с земли (у Муравьева это более радикально, у Пестеля – менее, но и там на крестьянскую семью предлагается оставить не более 2 га, а необходимо для выживания как минимум 4 га), чтобы забрать всю землю себе на правах лендлордов. Проблема была в том, что в России на тот момент уже было аграрное перенаселение, и для обработки земли (и производства прибавочного продукта) требовалось гораздо меньше рук, чем этим занималось. Соответственно, согнанные с земли крестьяне либо

а) должны были массово умереть;

б) уйти в город и стать горожанами, заниматься ремеслами;

в) уходить на новые неосвоенные земли, чтобы распахивать и кормиться от них.

Третий и второй варианты для России середины 1820-х годов были нереализуемы, или труднореализуемы, то есть оставался только первый вариант – массовый голод и вымирание. Ну или возврат в 1601-1603 года, когда массовый голод привел к созданию банд из голодных крестьян и казаков, войне «всех против всех», и в конце концов – к Смуте.

Если почитать красивые слова декабристов, то создается впечатление, что они действительно страдают о народном благе. Вот, например, Тургенев: «Прибавлю, что в данном случае, как и во многих других, я был очень опечален и поражен полным отсутствием среди добрых предначертаний, предложенных в статьях устава общества, главного на мой взгляд вопроса: освобождения крестьян». И что же делает радетель о крестьянах? В 1818 году декабрист Тургенев «облагодетельствовал» своих крепостных, заменив барщину на оброк, чем возложил на них заботу о продаже урожая. И хотя просили крестьяне вернуть им барщину, либерал Тургенев этого сделать не мог, так как уже «растрезвонил» об этом в столичных салонах. Но хорошо, еще до восстания Тургенев уехал заграницу, и в Россию возвращаться при Николае отказался. Что же случилось с его крестьянами? Наверное, он их освободил? Нет! Он их… продал! За 412 тысяч рублей ассигнациями!

Кстати, про Тургенева есть восхитительная история. В 1823 году он уехал в Англию и в восстании не участвовал. Тем не менее, когда декабристов стали допрашивать, имя Тургенева всплыло. И Николай Первый через прессу потребовал возвращения Тургенева в Россию. Тот и хотел возвратиться, все-таки дворянин, но с другой стороны сильно боялся. Поэтому Тургенев написал письмо Жуковскому, воспитателю наследников императора, не попробует ли тот тихой сапой узнать у царя - может ли Тургенев возвращаться в Россию, и что с ним будет. Жуковский был человек прямой поэтому подошел к Николаю и прямо спросил: "Нужно ли Тургеневу возвращаться в Россию?"  Николай ответил честно: "Как государь - требую, чтобы возвратился, но как частное лицо - очень не рекомендую".

Возьмем Лунина. После смерти отца он унаследовал богатейшие имения в Тамбовской и Саратовской губерниях, которые оценивались в 200 тысяч рублей. В марте 1819 года он составляет духовное завещание, согласно которому… все его крепостные освобождаются через 5 лет после его смерти. Заметим, что «борец с режимом» Лунин не хочет жить «на одну зарплату», а до своей смерти хочет пользоваться плодами труда крепостных. Если же внимательно почитать его завещание – Лунин поручал наследникам отпустить крестьян без земли, при этом еще и чтобы они (нанимаясь батраками) на свои кровные содержали наследника. То есть батраки на фермах Лунина по мысли завещателя не должны были получать доход, они должны были оставлять себе денег только на пропитание, а все свыше отдавать барину. Это завещание поразило даже видавшего виды министра юстиции Лобанова-Ростовского, который ошарашено писал в своей записке: «Невозможно дозволить уничтожение крепостного права с оставлением крестьян на землях помещика и со всегдашней обязанностью доставлять оному доходы». Не правда ли, что «души прекрасные порывы» наших первых революционеров в свете вышесказанного выглядят совсем по-другому?

Приведем контр-пример: губернатор Петербурга Милорадович, убитый Каховским на Сенатской площади, своим последним распоряжением отослал свою шпагу Николаю I и попросил освободить всех его крепостных крестьян, переведя их в государственные (то есть лично свободные). Но да, Милорадович же не сочинял проектов Конституции, поэтому отношение к нему у историков непонятное.

А вот что Герцен пишет об отце декабриста Пестеля: «Генерал-губернатор Западной Сибири Иван Борисович Пестель завёл открытый, систематический грабеж во всем крае, отрезанном его лазутчиками от России. Не одно письмо не переходило границы нераспечатанным. И горе человеку, который осмелился бы написать что-нибудь о пестелевских способах управления. Пестель даже купцов первой гильдии держал по году в тюрьме, в цепях, а то и пытал. При этом сам Пестель почти всегда жил в Петербурге, где своим присутствием и связями, а больше всего дележом добычи предупреждал любые неприятные слухи». Не правда ли, прекрасный пример для сына? Но может сын был не такой? Да нет, Пестель-сын в лучших традициях папеньки разворовал и разграбил полковую казну, и не одну.

Это вообще отдельный вопрос – деньги для восстания. Как декабристы предлагали решать этот вопрос? Тот же генерал-майор Михаил Орлов предлагал завести фальшивомонетный станок. К чести остальных надо сказать, что эта идея была с негодованием отвергнута. Командир Полтавского полка полковник Тизенгаузен, тоже один из немногих, кого можно уважать, предложил во имя будущей революции сделать складчину среди членов тайного общества: «Я же для такого благого дела, каково освобождение отечества, пожертвую всем, что имею, ежели бы и до того дошло, чтоб продавать женины платья». Однако владельцы многих сотен крестьянских душ своими деньгами за свои идеалы были жертвовать не готовы. Одно дело – абстрактно рассуждать о конституции и революции, а другое – свои кровные денежки вкладывать. В результате финансирование «Южного общества» стало возможно только потому, что Пестель наложил руку… на солдатские деньги, казенные и артельные. Чтобы получить место полкового казначея, Пестель обвинил в растратах своего предшественника, Кромнина, который если и воровал, то не в таких масштабах. В 1826 году была обнаружена недостача в 1900 рублей, но скорее всего это как раз деньги, позаимствованные Пестелем, а не Кромниным. Полтавским полком дело не кончилось, и Пестель обворовал еще и Вятский полк, там недостача составила огромную сумму 60 тысяч рублей ассигнациями. Хорошо известен приказ Пестеля по полку от 7 ноября 1822 года, который гласил: «От суммы, предназначенной для винной и мясной порции … осталось 3,760 рублей, в каковой сумме начальство не требует никакого отчёта. Получено ещё 1,080 рублей процентных денег из ломбарда … Сие составляет всего 4,840 рублей, к коим, сверх того, прибавляю я ещё собственных своих 60 рублей для круглого счёта; почему общий сей итог и будет 4,900 рублей.

Стараясь всеми мерами содействовать к лучшему устройству солдатской собственности, предписываю г.г. ротным командирам записать сии деньги в ротные экономические книги в приход». Этим приказом любят прикрываться те, кто считает, что Пестель о солдатах заботился. Но ведь одно другому не мешает. Проблема была только в том, что Пестель не видел разницы между казенным карманом, и своим. Схема была проста - используя свои связи (все-таки сын губернатора Сибири!), не останавливаясь перед дачей взяток, Пестель по два раза получал от казны средства на одни и те же расходы — на амуничное, ремонтное и иное хозяйственное довольствие полка. Одну часть он пускал на полк, а вторую честно клал себе в карман.

Резюмируя, по поводу декабристов можно привести две цитаты. Первая – из Ключевского: «Чужие слова и идеи избавляли образованное русское общество от необходимости размышлять, как даровой крепостной труд избавлял его от необходимости работать... Вот когда зародилась умственная болезнь, которая потом тяготела над всеми нисходящими поколениями, если мы только не признаемся, что она тяготеет над нами и по сие время. Наши общие идеи не имеют ничего общего с нашими наблюдениями - мы плохо знаем русские факты и очень хорошо нерусские идеи».

Как же так, спросит кто-то? Декабристы не знали русской действительности? Да, не знали, если не считать за настоящую русскую жизнь попойки на Невском, и плотские утехи с балеринами Петербурга. В подтверждение можно привести случай с Никитой Михайловичем Муравьевым во время войны 1812 года. В деревне недалеко от Смоленска, Никита Михайлович заплатил крестьянам за кусок хлеба и кружку молока золотой. Не от щедрости души, он просто не знал вообще, какие цены бывают в деревне. Крестьяне подумали, что человек, так легко разбрасывающийся деньгами – французский шпион, скрутили его и привели к русскому командованию, где и разобрались, что к чему, и отпустили Муравьева.

Вторая цитата – из письма французского атташе в Петербурге в 1821-1822 годах маркиза Эрнеста де Габриака: «Несомненно, что у многих гвардейских офицеров головы набиты либеральными идеями настолько крайними, насколько эти офицеры мало образованы. Они живут вдали от всех осложнений либерализма: они ценят тон и форму военного командования заграничных армий, но они находят их невыносимыми у них самих».

В результате 25 декабря 1825 года восстание было подавлено и началась эпоха Николая Павловича, наверное, самого неоднозначного русского императора. Что касается меня, я, много прочитав и изучив (и продолжая это делать), к Николаю I испытываю сдержанное уважение. Целых 30 лет своего царствования он вел корабль под названием «Россия» на ручном управлении, пытаясь исправить недостатки, выправить поломки, замазать щели. Но проблема была в том, что сама система русского государства к тому времени устарела. Решения надо было принимать даже не вчера – а позавчера. Николай, в отличие от декабристов, пытался вникнуть в суть проблемы, понять, как те или иные решения отразятся на дальнейшей жизни тех же крестьян или солдат. Но... мешал недостаток образования, все-таки Николая на трон не готовили, и кругозор у него был чисто инженерный, так же как и большинство принимаемых решений. Царствование его я бы образно назвал так: "Технарь среди толпы гуманитариев".

George Rooke. Яндекс.Дзен.

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх