Борис Мячин: ПОРТ-АРТУР В АВГУСТЕ

Маньчжурия, вообще, регион особый, непохожий на китайскую лёссовую равнину или внутриконтинентальную монгольскую степь, где температура скачет от —40°C зимой до +40°C летом. Маньчжурия в широком, ландшафтном смысле везде там, где рыба, сопки, постоянные наводнения и туманная погода («чилима́»), наше Приамурье и Приморье — это всё та же Маньчжурия. Т. е. технически Дальний Восток сформирован тихоокеанскими муссонами, которые падают на землю, а потом утекают назад в Тихий океан через Амур или Ляохэ, и иногда этой воды становится ну слишком много, а если вдарит морозец, то вода еще и замерзает, и тогда приходится нанимать альпинистов отбивать наледь с вант моста на остров Русский.

В этнологическом плане Маньчжурия тоже, разумеется, самобытна, потому что между ландшафтом и этносом прочная, системообразующая связь. Маньчжурия — это родина тунгусов, нанайцев, чжурчжэней и маньчжуров, основателей таких государств как Цзинь (1115—1234) и Цин (1644—1911), т. е. народов, непохожих на китайцев и монголов, не говоря уж про изначально далеких от маньчжурской истории японцев и русских. То, что Россия и Япония в первой половине XX столетия на этих сопках столкнулись, — результат энтропийного выгорания всех трех крупных традиционных игроков: китайцев, монголов и маньчжур, разбазаривших свою энергию на различные завоевания, которые большого какого-то богатства этим народам не принесли; монголы как пасли при Чингисхане скот, так и по сей день делают это, из чего можно сделать парадоксальный, постмодернистский вывод, что история «великих» походов и войн в принципе иллюзорна, все эти Александры Македонские, Чингисханы и Наполеоны — лишь мелкая рябь на воде, которая бросается нам в глаза и привлекает своей «красотой», подлинная же история лежит гораздо глубже, чем мы видим.

Это уже не история, конечно, а историософское отступление, но я делаю это сознательно, потому что это хорошая возможность ответить на вопрос, который мне как-то раз задал приятель: «А как русско-японская война повлияла на наши современные отношения с Японией, на проблему Курильских островов, например?». Да никак. Три русско-японские войны (считая Халхин-Гольский конфликт) прогремели и забылись. Исчезли поводы к войне, могилы погибших заросли гаоляном. Курильские острова — всего лишь остаточный, реликтовый, вялый комплекс (в психологическом значении слова), который регулярно вбрасывают в прессу националисты с той или другой стороны. Но это уже не повод к войне. У России и Японии вполне обычные, нормальные дипломатические отношения; если бы в эти отношения не совали своего длинного носа Соединенные Штаты, сделавшие после 1945 года Японию своим вассалом в рамках системы НАТО, было бы вообще отлично.

Современные японцы (как и большинство современных русских людей) — люди скучные и гомеостатичные; господствующий социальный тип — хикикомори («хикки»), т. е. агорафоб, который сидит дома, играет в компьютерные игры с такими же агорафобами, смотрит аниме и дурацкие японские телешоу, в которых один клоун дубасит другого; про войну и империю такой человек вспоминает только когда по телевизору показывают «Звездный крейсер „Ямато“». В общем, думать, что нынешние «хикки» за что-то еще злятся на Россию — всё равно что приписывать монгольскому пастуху лютое желание возродить сверхдержаву Чингисхана. Это давно закончилось и забыто. «История» оказалась явлением временным, преходящим, похожим на «шум волны, плеснувшей в берег дальний», и в сухом остатке получилась только «обыкновенная жизнь», такая же приблизительно, какая и была до того, как началась «история».

Но мы и в самом деле отвлеклись. Вернемся в 1904 год. 30 июля японская армия заняла Волчьи горы — гряду невысоких сопок всего в 7—8 км от Порт-Артура. Т. е. кольцо блокады замкнулось совершенно, и японцы начали обстреливать крепость из пушек. Это привело к тому, что Алексеев приказал Витгефту прорывать блокаду изнутри и уводить Тихоокеанскую эскадру во Владивосток. Собственно, первая попытка прорыва была еще в июне, 23 числа, но увидев на горизонте японский флот, Витгефт струсил и вернулся в Порт-Артур. Теперь же отступать было некуда: японцы могли в любой момент ворваться в крепость на плечах отступающих защитников периметра и захватить русские корабли прямо в доках.

9 августа русские оставили тактически важные высоты Дагушань и Сяогушань, удобные для обстрела Порт-Артура. И уже ранним утром 10 августа русская эскадра пошла на прорыв. В голове колонны шел броненосец «Цесаревич» с Витгефтом на капитанском мостике. Противостоял Витгефту непосредственно командующий «Рэнго кантай» Того Хэйхатиро — человек, которого великим флотоводцем считают, по-моему, все учебники, энциклопедии и даже компьютерная игра «Цивилизация». Оценка эта, наверное, справедлива, с поправкой на то, что все противники Того были люди никудышные. Увидев русские корабли, он приказал открыть огонь на поражение. Около 17:30 в «Цесаревича» попал японский снаряд, убивший Витгефта и несколько офицеров.

Чтобы не нарушать план, сигнала, что командующий погиб, не подняли (безвольного Витгефта никто толком и не считал за командующего), и командование эскадрой взял на себя капитан броненосца Иванов. Но еще через 15 минут в «Цесаревича» влетел еще один снаряд, ранивший уже Иванова и повредивший, кроме того, штуртросы. Броненосец закружил, и это безо всяких сигналов увидела вся русская эскадра. Начался бардак. Корабли стали сбиваться в кучу, стало непонятно, кто же командует и что делать. В общем, русские капитаны начали разбегаться кто куда: одни поплыли назад в Порт-Артур, а другие, проскользнув в сумерках мимо японцев, попрятались в китайских портах, где были интернированы. Русские потерпели разгромное поражение, не потеряв физически ни одного корабля! Т. е. все суда остались на плаву, но при этом тупо запаниковали и сбежали. Ну и как это понимать? Это нужно называть «героической обороной», что ли?

Я хочу сказать, что японцы одержали победу не благодаря какой-то гениальности адмирала Того, а благодаря раздолбайству русских. Японский флот и армия не были такими уж выдающимися, даже хорошими по условной шкале от 1 до 5. Это была армия «на троечку». Попытка с ходу штурмовать Порт-Артур обернулась для потомков доблестных самураев тем, что они… потеряли большую часть своей армии — около 20 тыс. человек! Этим бессмысленным (сказал бы Толстой) жертвам есть очень разумное объяснение. Дело в том, что самые боеспособные части Оку Ясуката увел на север, к Ляояну, где готовилось генеральное сражение с армией Куропаткина, а на Порт-Артур бросили менее закаленных бойцов, резервистов, по крайней мере, командование поручили вызванному из отставки генералу Ноги Марэсукэ, который уже однажды (осенью 1894 года) Порт-Артур брал. Но там же вообще боя не было! Там китайцы в нервной истерике побежали, а Ноги бежал за ними и махал шашкой, ну или саблей, или катаной, почем я знаю, чем он там махал, суть не в том, что он махал, это просто выражение такое, а в том, что вообще никакого сопротивления японцам китайцы тогда не оказали, за один день дело было кончено, а к 1904 году крепость была уже совсем другой, здесь был большой гарнизон, почти 700 пушек, и Ноги очень быстро растерялся и начал заваливать русские редуты трупами своих же солдат. Ноги был, вообще, человек странный, богомольный, как сказали бы в России. Еще по молодости, в войне Сэйнан, он потерял в бою знамя своего полка, а нужно понимать, что для потомственного самурая это приговор, который ты сам же и должен исполнить. И Ноги стал упрашивать императора Мэйдзи позволить ему покончить с собой. Но войну Сэйнан правительственные войска выиграли, Том Круз мятежникам не помог, молодые кадры были ох как нужны, и император категорически запретил Ноги делать сэппуку. Ноги подчинился приказу бога, но сильно запил. Теперь же под Порт-Артуром дурная карма снова начала его преследовать, и Ноги вспомнил, что он человек проклятый, который непонятно почему по этому белому свету еще ходит и кислородом дышит. Вдобавок ко всем несчастьям в бою с русскими погибли оба его сына. Ну т. е. можно представить себе, что у человека в душе творилось, пусть даже она очень японская и непонятная, эта душа. Ничего хорошего от такого генерала его подчиненным ждать не нужно. Это уже не генерал, а маньяк, который зальет кровью эту галактику отсюда и до Большого Магелланова Облака. Это и случилось.

«Перед началом битвы были вынесены три гроба как символ решимости японской армии умереть за своего императора... Ноги предпринимал любые меры, рыл туннели, делал ночные вылазки, даже организовал отряд смертников из 3,5 тысяч человек со специальными белыми повязками… Среди японских бойцов царила паника, кровь лилась рекой, на земле лежали горы трупов» (Почему японский «бог войны» Ноги Марэсукэ, одержавший героическую победу, решил пойти на самоубийство?//Sina.com, публикация от 05.08.2019 (русский перевод на inosmi.ru)).

Проще говоря, из-за личной драмы Ноги пустился во все тяжкие и людей не жалел. Посыпались жалобы, статьи в японских газетах, и вышестоящее начальство решило поехавшего шифером фанатика от руководства осадной армией отстранить. Ноги обрадовался, достал ритуальный меч и начал его точить. Но его снова спас император Мэйдзи, который сказал приблизительно так: «Ваше желание покончить с собой, дорогой барон, понятно и для нашего народа естественно. Но вы сможете это сделать только после смерти вашего бога, т. е. меня». Ноги вздохнул, честно прождал до 1912 года и когда Мэйдзи умер, он тоже умер. После смерти Ноги признали синтоистским святым или что-то в этом роде.

В общем, с ходу японцам из-за плохо готового к бою личного состава и не очень адекватного командира взять Порт-Артур не удалось. Пришлось перейти к длительной осаде.

Тем временем на севере всё еще шли дожди, сильно затруднявшие продвижение основной японской армии. Казалось бы, русским это должно было пойти на пользу. Русские рыли траншеи вокруг Ляояна, укрепляли старые китайские форты и т. д., т. е. Куропаткин выбрал оборонительную тактику, тактику в принципе-то правильную, кутузовскую. План был в том, чтобы остановить противника, вымотать его, сломать, а уже затем ввести в бой резервы, контратаковать и победить. По бумажке, по учебнику всё верно. Но на практике что-то пошло не так. Русские не дали японцам прорвать оборону, но и перейти в наступление не смогли.

Это «что-то» нуждается в разъяснении. В отличие от Отечественной войны 1812 года русские воевали не на своей земле, а отстаивали интересы империи на внешнем рейде. Запасные (т. е. приехавшие из центральной, коренной России) солдаты очень неохотно шли в бой на чуждой им, ландшафтно непонятной, неродной территории. Я уже показывал зарисовку Толстого с сомневающимся запасным и его зареванной родней. Это чувство было всеобщее. А за что мы должны умирать? За империю? Это какую империю? Которая обязала нас выкупные платежи 50 лет делать? Которая нам земли не дала? Которая дерет с нас последнюю копейку, лишь бы вот эти глупые империалистические войны вести? Начало русско-японской войны очень дурно отразилось на русской экономике. Курс рубля начал падать, цены на все продукты первой необходимости (соль, сахар, табак и т. д.) поползли вверх. Люди видели это, читали в газетах, переписывались с родными, и это общее ощущение ошибочного пути довлело в голове обычного бойца и лишало его всякой мотивации. Вот почему решающего перевеса у Куропаткина, при всем том, что его тактика была «по-тренерски» правильной, не получилось. Его «запасные игроки», выходя на замену, вяло пасовали мячик друг другу, но остроты в их действиях не было. И в итоге Ляоянское сражение закончилось ничейным результатом, который «по сумме матчей» означал поражение. Я не буду подробно описывать этот бой, потому что он невероятно скучный; точно так и футбольному болельщику скучно смотреть «игру от обороны». Русские отбивали атаки японцев, отступая всё ниже и ниже, от одного заготовленного военными инженерами рубежа к другому, и в итоге ранним утром 3 сентября 1904 года Куропаткин приказал оставить Ляоян.

Во всех учебниках написано, что это было предательство и трусость, что типа у русских был шанс переломить ситуацию, закричать «ура!» и побежать вперед со штыками наперевес. Так пишут люди, не понимающие сути войны. Не понимающие, что смысл ее вовсе не в штабных планах и не в героических подвигах, а в готовности солдата, вообще, идти в этот бой или не идти. Куропаткин приказал отступать, потому что увидел, что горячего желания воевать за государя-императора и его экспансионистскую политику у большинства его подданных нет, что победы с таким усталым, недовольным народом он не добьется. Это момент истины во всей русско-японской войне, да и во всей русской истории, может быть. Можно было бы поднажать, да. Но нажимать было нечем. Вот как об этом сказал сам Куропаткин:

«При войне народной, с приподнятым патриотическим настроением, при полном внутреннем спокойствии такое решение, быть может, и не оказалось бы опасным, но при войне с Японией, войне ВПОЛНЕ НЕПОНЯТНОЙ И НЕНАВИСТНОЙ ДЛЯ РУССКОГО НАРОДА [выделено мной — Б. М.], возложение главной роли на запасных оказалось большой ошибкой» (Куропаткин А.Н. Русско-японская война, 1904—1905: Итоги войны. СПб., Полигон, 2002 (первое издание — 1906 год). Гл. 8).

Россия проиграла войну с Японией, потому что ее народ перестал верить правительству, потому что политика этого правительства не была уже в интересах народа, а была затухающей инерцией Российской империи; потребность бесконечно расширяться за счет ущемления прав собственного населения перестала устраивать широкие массы, и эти массы стали требовать в первую очередь удовлетворять их нужды, а уже потом думать о какой-нибудь Маньчжурии или Болгарии. Проще говоря, пассионарный генофонд исчерпал себя, и с этого момента Россия стала откатываться назад; желание «хорошо жить» стало вытеснять желание «умирать непонятно за что». Максимально далеко захлестнув берег, волна поползла назад в море.