Если честно, встреть я эту историю в каком-нибудь бложике, то никогда бы не поверил, что такое возможно. Но оказывается действительность много богаче всех наших представлений о ней. А попал я на эту историю случайно, в одной книжке про попаданцев увидел такого персонажа: генерал КГБ Пивовранов. Решил посмотреть, был ли такой в дейтсвительности. Такого не нашел, зато наткнулся на краткую википедийную статью о Валентине Васильевиче Пивоварове, который, отслужив в НКВД, затем дорос до поста управляющего делами ЦК КПСС.
Дальнейший поиск в Интернет-пространстве дал очень неожиданные результаты. Валентин Пивоваров оказался, пожалуй единственным советским чиновником такого ранга, которому в 1960-м году официально поставили диагноз шизофрения, и даже поместили в психиатрическую лечебницу, но он все же смог снять этот диагноз и вернуться к вершинам власти.
Но давайте все по порядку. Валентин Пивоваров родился 12 февраля 1921 года. С 1941 года - на хозяйственной, общественной и политической работе. В 1941-1964 гг. — курсант Школы среднего командного состава НКВД СССР, дежурный по приемной секретаря ЦК ВКП(б). Затем стал секретарем у Никиты Хрущева. Говорят, Хрущев опекал Пивоварова как родного — отправил без отрыва от производства учиться в Киевский университет, а после получения в 1952 году диплома юриста перевел из охранников в личные секретари.
Дальнейшая карьера Валентина Пивоварова до мельчайших деталей напоминала продвижение по службе других людей из ближайшего окружения Хрущева. Пока после смерти Сталина у страны было коллективное руководство, они оставались на своих местах. Но как только у "дорогого Никиты Сергеевича" появилась возможность сосредоточить власть в одних руках, он начал продвигать их на ключевые позициям. Так, своего референта Георгия Степанова он назначил сначала заведующим секретариатом правительства и заместителем управляющего делами Совмина, а затем и управляющим. Точно так же Пивоварова в 1957 году утвердили замуправделами ЦК КПСС, а в 1959 году — управляющим делами ЦК КПСС.
Головокружение от власти?
И вот тут началось первое "но". Характер у Валентина Васильевича был явно не сахар. Далее цитирую по статье из журнала "Коммерсантъ-Власть":
"К примеру, завотделом партийных органов ЦК КПСС по РСФСР Михаил Ефремов докладывал второму лицу в партии члену Президиума и секретарю ЦК Фролу Козлову: "Считаю необходимым сообщить о неправильном поведении управляющего делами ЦК КПСС т. Пивоварова при решении некоторых вопросов работы аппарата ЦК. Прежде всего т. Пивоваров единолично устанавливает заработную плату работникам отдела партийных органов ЦК КПСС по РСФСР, тогда как эти вопросы должны решаться согласованно, тем более что отделу, несомненно, лучше известны политические и деловые качества своих работников, чем управлению делами... В январе с. г., например, отдел внес предложение установить заработную плату заведующему сектором т. Петровичеву, ранее работавшему заведующим отделом партийных органов Московского обкома КПСС, в размере 400 рублей в месяц, как получают все заведующие секторами отдела. Тов. Пивоваров вопреки предложению отдела самолично установил ему зарплату в 380 рублей...
Следует сказать и о том, что т. Пивоваров пытается вмешиваться в деятельность отдела по подбору работников, высказывает свои соображения о нецелесообразности утверждения отдельных работников отдела по явно несостоятельным мотивам...
Все это показывает, что у т. Пивоварова есть стремление встать над отделами аппарата ЦК, единолично решать некоторые вопросы, не считаясь с мнением отдела, что не способствует нормальной работе аппарата и наносит ущерб делу".
Товарищи по аппарату считали, что Пивоваров пытается поучать даже секретарей ЦК. В январе 1960 года он отправил Хрущеву записку, в которой писал о неимоверно возросшей численности идеологических отделов ЦК. "В настоящее время,— писал управделами,— штаты идеологических отделов утверждены в количестве 481 чел., промышленных отделов — 254 чел. и отделов партийных органов — 227 чел... В 1940 году штаты идеологических отделов составляли 6,7% по отношению к общему штату работников аппарата ЦК ВКП(б)...".
Пивоваров предложил первому секретарю ЦК создать комиссию "по изучению вопросов о штатах и структуре идеологических отделов ЦК КПСС" и тем самым нажил себе смертельного и сильного врага — главного идеолога и третьего человека в партии Михаила Суслова.
Недоволен управляющим делами был и его непосредственный куратор Фрол Козлов. Как писал Хрущеву сам Пивоваров, эти претензии имели в основном бытовой характер: "Первый раз он сделал мне выговор по поводу того, что у парикмахера, который его брил, не оказалось любимого Козловым одеколона 'Лели'. Второй раз поводом для замечания послужила неисправность установки для кондиционирования воздуха (установка не работала в течение двух часов)".
Недалекий Козлов, прославившийся на Старой площади и в Кремле в основном тем, что не мог сказать и трех слов без мата, не смог бы придумать комбинацию, проведенную с целью устранения зарвавшегося Пивоварова. Во всей постановке дальнейшего действа видна рука "цековского византийца" Суслова."
Диагноз: вялотекущая шизофрения
"В мае 1960 года,— писал позже Хрущеву Пивоваров,— я на несколько дней поехал в 'Барвиху' отдохнуть. Врач санатория осмотрел меня, а затем произошло нечто непонятное. Дня через три в 'Барвиху' приехал профессор Снежневский. Он сказал, что хочет меня осмотреть".
На рубеже 1960-х имя Андрея Владимировича Снежневского было известно в основном специалистам. Завкафедрой психиатрии в Центральном институте усовершенствования врачей, защитивший докторскую диссертацию о старческом слабоумии, вдруг заинтересовался шизофренией. Основываясь на своих наблюдениях, Снежневский вывел ряд признаков, характерных для больных шизофренией (особенности пластики, походки, речи и т. д.), и считал их основой основ для постановки диагноза. Беседы с самими пациентами, их родственниками и предыдущими врачами Снежневский не считал источником объективной информации. Конечно, нередко случалось, что симптомы шизофрении по Снежневскому присутствовали, но ничто другое диагноз не подтверждало. Но профессор нашел выход и из этой ситуации. Он объявил, что в таком случае имеет место вялотекущая шизофрения
Эта псевдонаучная теория, наверное, не вышла бы за пределы узкого круга специалистов, а со временем попала бы в раздел казусов истории медицины, если бы не оказалась крайне удобным инструментом политической борьбы. Состояние здоровья как повод для устранения аппаратных противников использовалось всегда, а Снежневский с его воззрениями был подлинной находкой. Его включили в состав консультантов 4-го главного управления Минздрава СССР, и в этом качестве он приехал к Пивоварову.
"Я спросил, кто он,— писал Хрущеву Пивоваров.— Снежневский ответил, что он психиатр. Не видя никаких причин подвергаться исследованиям психиатра, я отказался от осмотра. Наш разговор со Снежневским происходил в течение 3-4 минут, не больше. В результате этого разговора родился на свет документ со страшным диагнозом: шизофрения".
Однако сдаваться управделами не собирался: "Три дня спустя меня консультировал заместитель директора Всеукраинского психоневрологического института профессор Литвак. Он не нашел никаких признаков шизофрении.
Борьба с тем, чего нет
К борьбе против Пивоварова подключили одного из его замов Григорьяна, посулив ему в случае освобождения шефа от работы этот высокий пост. И в начале 1961 года на управляющего делами ЦК пошел поток жалоб. Его обвиняли в самоуправстве, грубости, при этом не забывая знакомить с мнением товарищей самого Пивоварова. Он нервничал, срывался, что давало поводы для новых жалоб.
В том же 1961 году исполнительного и верно понимающего поручения партии профессора Снежневского избрали академиком Академии медицинских наук СССР и назначили директором Института психиатрии АМН. Теперь его диагнозы, в том числе поставленный Пивоварову, приобрели совсем иной вес: вялотекущую шизофрению находил у неугодных не какой-то завкафедрой, а корифей советской науки.
Однако управделами не сдался даже после того, как было утверждено решение о его освобождении от работы по состоянию психического здоровья.
"19 июня 1962 года,— писал он Хрущеву,— меня сняли с поста управляющего делами ЦК. Я обратился к своему лечащему врачу Т. П. Сенцовой с просьбой обследовать меня и, если болезнь действительно обнаружится, назначить необходимое лечение. Сенцова, просмотрев все записи ранее осматривавших и консультировавших меня врачей, профессоров, академиков, не нашла ни одного намека
Чтобы развеять сомнения, 27 июня 1962 года был назначен консилиум в следующем составе: академики Мясников и Преображенский, профессора Ткаченко, Литвак, Снежневский, начальник отделения 1-й поликлиники 4-го главного управления доцент Павлюченко и лечащий врач Сенцова. Вот заключение консилиума, записано в мою историю болезни:
"Гипертоническая болезнь I-II степени, хронический тонзилит. В настоящее время никаких психических заболеваний нет. В прошлом (2 года назад) имело место реактивное состояние, под вопросом'".
Конечно, консилиум прошел лишь потому, что другие врачи пока еще смели возражать Снежневскому. Кроме того, полковника Пивоварова (все эти годы он оставался в кадрах КГБ) словом и делом поддерживали его коллеги.
Из странной ситуации, когда человек уволен из-за шизофрении, которой не страдает, в очередной раз был найден сусловский "византийский" выход. Пивоварова назначили начальником Главного архивного управления при Совмине РСФСР — видимо, с расчетом на то, что в бумажном болоте он скоро начнет пить, окончательно потеряет лицо и исчезнет с аппаратной сцены.
Письмо Хрущеву
Но наконец Фрол Козлов сам попадает в опалу и тогда Валентин Пивоваров решается написать письмо своему бывшему покровителю Никите Хрущеву:
"Дорогой Никита Сергеевич, очень противно ворошить эту историю, но речь идет о моей судьбе, а ведь я человек.
Мне всего 42 года от роду, я здоров и физически, и психически. Я коммунист и не представляю себе жизни без работы для партии. Ничего не может быть тяжелее, чем осознавать себя ненужным партии человеком и знать, что самые дорогие на свете люди считают тебя невменяемым, потерянным для дела...
25 лет проработал я честно, из них 20 лет — на виду у партии и ее руководителей, 13 лет — у Вас. Никогда не думал, что могут так поступить с человеком. Никита Сергеевич, прошу Вас, поручите объективным товарищам, чтобы они разобрались в моем деле.
Я знаю, что Вы очень заняты, но осмелюсь просить Вас принять меня хотя бы на несколько минут. У меня есть факты, относящиеся к этому вопросу, которые излагать на бумаге не поднимается рука".
Правда, Никита Сергеевич не принял своего давнего знакомого. Однако он поручил Брежневу подыскать для бывшего управделами ЦК более ответственную работу, и в декабре 1963 года Пивоваров стал заместителем начальника Главмосстроя, действовавшего тогда на правах союзного министерства. Он восстанавливал разрушенный землетрясением Ташкент, работал в Монголии. И, наверное, оказался одним из немногих людей в СССР, сумевших снять диагноз Снежневского.
Владимир ГЛИНСКИЙ. По материалам из открытых источников.
Свежие комментарии