Намедни, во время одного из обсуждений мне было предложено поговорить о сталинской кадровой политике. Вернее, о том, почему же сталинская команда оказалась после смерти Сталина столь беспомощна. Но, если честно, я сегодня предпочел бы сначала поговорить вот о каком феномене русского общества – о социальных лифтах и социальных дырах.
Почему мне это интересно? Ну, хотя бы потому, что именно недостаток социальной мобильности подогрел (если не породил), на мой взгляд, феномен «арабской весны», цветных революций в Грузии, на Украине и а Беларуси. Просто в один момент ради стабильности в обществе происходит своего рода негласный договор между властью и обществом, который в одном гениальном американском фильме назывался так: "Коней на переправе не меняют". И после этого происходит застывание конструкта, который сопровождает весь костяк государственной системы с верху до низу. Также существует сегодня очень четкое ощущение того, что в нынешнем российском государстве социальная мобильность находится на крайне низком уровне. Но давайте посмотрим, а что происходило с социальной мобильностью в русском обществе, в разрезе истории.
С одной стороны жесткая социальная регламентация в русском обществе существовала всегда. Здесь можно вспомнить и такое качество русского общества, как сословность. Качество, которое не вполне изжито и сегодня – на мой взгляд, у нас так и не произошло замещение сословного деления общества классовым делением. Даже в советские времена ходила поговорка о том, что сын полковника, конечно, станет полковником, но генералом ему не стать, потому что у генералов свои дети есть. Можно здесь вспомнить и знаменитое местничество, когда за право сидеть на определенном месте в боярской думе бояре убивались в жестоких междоусобных драках. И в этом смысле жесткая нормированность социальной мобильности безусловно присутствовала и до сих пор присутствует в нашем обществе. Это можно сказать цементирующий состав, который составляет скелет пресловутой вертикали власти, которую власть на Руси укрепляет со времен еще Рюрика и все никак не может доукрепить.
А с другой стороны, в русской истории немало примеров, когда вдруг в этой тихой вязкой массе социальной иммобильности вдруг образовывались неожиданные социальные даже не лифты, а самые настоящие черные дыры. И это всегда порождало в русском обществе конспирологические сказания. Здесь можно вспомнить и эпопею с Лжедмитриями. Но хотя это и характерно вроде бы для всего нашего мира, но навскидку мне почему-то не приходят на ум подобные истории в так называемом цивилизованном обществе.
Здесь же можно вспомнить историю с вознесением светлейшего князя Меншикова из уличных торговцев пирогами по одной версии, по другой – из беднейших белорусских дворян. В любом случае начал он свою карьеру денщиком у юного подростка-царя. Вообще, петровское время – это время, когда подобные социальные дыры были правилом кадровой политики. И именно благодаря этому стала возможна быстрая и кардинальная модернизация русского общества.
Могу напомнить еще и о Емельяне Пугачеве. Неслучайно, ведь сегодня так распространены конспирологические легенды о том, что он был то ли английским, то ли турецким, то ли польским шпионом. Потому что очень сложно в нынешней ситуации пониженной социальной мобильности представить себе, что простой казак вдруг мог так вздыбить Российскую Империю. Не иначе ему помогала какая-то таинственная закулиса, говорит наше сознание. Хотя все гораздо проще, Пугачев попал в одну из социальных дыр. Точно так же как немного ранее в такую же дыру попал, к примеру, будущий граф Орлов.
Можно здесь вспомнить и большевиков, особенно Ленина и Сталина. А можно вспомнить и не столь давний случай с «генералом Димой», который совершенно спокойно благоденствовал, и безо всяких закулис умудрялся хлестаковствовать в современном российском обществе. Кстати, Навальный – тоже один из таких «счастливчиков». Не думаю, что кто-нибудь в 2007-ом году мог себе представить, в какой геморрой выльется малозаметный блогер navalny, уныло постящий проплаченные наезды на «Транснефть», «Газпром», «Роснефть».
Так откуда же они появляются, эти дыры? В связи с этим у меня есть несколько предположений.
1) Появление таких разрывов социальных пространств напрямую связано с закрепощенностью социальной мобильности. Они являются предвестниками подвижки тектонических плит в социальной структуре общества. Социальные дыры – это своего рода механизм компенсации низкой социальной мобильности.
2) Социальные дыры – это в какой-то мере чисто русский феномен. (Хотя была Жанна д’Арк, к примеру). Но читатели меня здесь поправят, надеюсь.
3) Социальные дыры в России обусловлены тем, что никакая жесткость вертикали не может накрыть все пространство России. В связи с этим образуются разрывы в социальной ткани, до которых государство не может дотянуться, более того, которые совершенно не заметны общественному сознанию – ведь сознание, как правило, фиксирует только мейнстрим.
4) Каждая модернизация в нашей стране сопровождалась появлением этих социальных дыр, и резко возросшим уровнем социальной мобильности, как горизонтальной, так и вертикальной. Сегодня так много разговоров о необходимости модернизации страны. Почему же социальные лифты становятся все менее работоспособны, и их становится все меньше и меньше?
Владимир Глинский.
Свежие комментарии