Экономические проблемы, способствовавшие распаду Советского Союза, представляют собой следствия выбранной геополитической модели развития.
Заявление бывшего главного экономиста ЕБРР Сергея Гуриева о причинах развала СССР, которыми, по его видению, стали вопросы в основном экономического характера, безусловно, имеет свою логику.
В частности, экономист аргументированно указывает на то, что ««Советский Союз развалился, потому что закончились деньги и из-за того, что не смог себя реформировать», что «не хватало квалифицированных людей», особым образом отмечая фактор «огромное сопротивление со стороны сельскохозяйственного лобби, оборонного лобби и со стороны энергетического лобби».
Однако следует понимать, что все эти аспекты являются скорее следствиями, нежели причинами случившегося. И размышляя о первопричинах, важно также задуматься и о факторах более высокого порядка, лежащих как в плоскости выбранной СССР по итогам Второй мировой войны модели геополитического развития, так и в сфере глобальных тенденций мирового экономического развития.
Так, если до 1945 г. СССР, с экономической точки зрения, де-факто существовал в режиме автаркии, то по результатам послевоенного передела мира, ситуация начала коренным образом меняться. И, первоначальным импульсом для подобного изменения, стал именно геополитический фактор, а именно – победа во Второй мировой войне, и по ее результатам, начавшийся процесс геополитической интеграции со странами Восточной Европы, в рамках подписания Варшавского договора.
Варшавский договор изначально служил целям военной интеграции; однако любая интеграция подобного уровня в дальнейшем всегда подразумевает промышленное, техническое и культурное сотрудничество, поскольку удержать такую конструкцию исключительно на «факторе штыка» в долгосрочном периоде, как правило, невозможно.
И вскоре, уже в 1949 г., для цементирования военно-политической составляющей создается Совет экономической взаимопомощи (СЭВ) со штаб-квартирой в Москве. Основной задачей СЭВ становится экономическое и научно-техническое сотрудничество стран — членов Союза по таким направлениям, как обмен хозяйственным опытом, развитие взаимной торговли, оказание взаимной помощи оборудованием, машинами, сырьем, продовольствием, и т.п.
Cоздание подобного органа происходило на фоне стартовавших уже тогда первых попыток к формированию западноевропейской модели интеграции, в частности, организации Европейского объединения угля и стали, впоследствии ставшего успешным прототипом современного ЕС. По всей видимости, и у руководства СССР было желание создать нечто подобное.
Однако в отличие от западноевропейского подхода, в системе СЭВ изначально присутствовали определенные дисбалансы, к главному из которых следует отнести неэквивалентную систему товарно-денежного обмена между ее участниками, в формате «сырье из СССР – готовые изделия из стран-участников СЭВ». По сути подобная система взаимоотношений не была рыночной, в ней практически всегда присутствовал момент своеобразного экономического альтруизма со стороны «старшего брата».
В силу особенностей ценообразования во взаимной торговле уровень контрактных цен на топливо и сырьевые товары обычно совпадал или был ниже мировых на 25-45%, в то время, как цены на готовые изделия, импортируемые СССР, устойчиво превышали мировые. Согласно известным расчетам за 1970-1984 гг., общая сумма выигрыша, полученного восточноевропейскими странами-членами СЭВ от торговли с СССР, составила $196 млрд, огромные даже по нынешним временам деньги. Имела место и возникшая вследствие того постепенная утрата отечественной промышленностью навыков к конкурентоспособному производству потребительских товаров.
Впрочем, самым неприятным во всем этом было все же другое – а именно, сформировавшийся в период 1970-х и первой половины 1980-х устойчивый перекос в системе национальный счетов СССР. Стартовым событием, его инициировавшим, стал печально известный «нефтяной шок» 1973 г., по результатам которого, стремительный рост цен на нефть привел к резкому увеличению капиталовложений в ТЭК. Так, за период 1970-1985 гг. объем ежегодных капиталовложений увеличился с 34,5 до 72,9 млрд. руб.
На фоне пролившегося «золотым дождем» нефтедолларового изобилия (коснувшегося и простых граждан, до сих пор с удовольствием вспоминающих эпоху «застоя»), и определенной геополитической разрядки тех лет, развитию остальных отраслей народного хозяйства не уделялось достаточно внимания, ведь ту же пшеницу теперь можно было без особых проблем закупать в США и Канаде.
В результате начавшегося в первой половине 1980-х годов понижения цен на нефть, ситуация очень быстро изменилась с точностью до наоборот. Как мы уже отмечали выше, навыки производства потребительской продукции во многом были, утрачены, а предложить мировому рынку еще что-либо, кроме сырья, оружия, и отдельных позиций, в таких сферах, как та же атомная энергетика, СССР уже не мог.
Торговый баланс страны очень скоро стал дефицитным, что автоматически повлекло за собой стремительно разрастание объемов внешней задолженности; этот фактор, не в последнюю очередь, привел к ряду геополитических уступок со стороны СССР, и вся, казавшееся незыблемой, геополитическая конструкция Восточного блока начала понемногу разваливаться.
Мы согласимся с мнением Гуриева, что к концу 1980-х у СССР и впрямь «закончились деньги»; экономическая ситуация в том, что касалось золотовалютных резервов страны и вопросов продовольственного обеспечения, и впрямь, была не иначе, как катастрофической.
Однако осмелимся предположить, что ее первоисточниками все же стали (и как мы постарались показать выше) скорее геополитические причины, а именно – изменение мировой геополитической конфигурации в послевоенный период; произошедшие изменения в мировом энергетическом балансе, и самое главное – та роль, которую во всем этом сыграла идеологическая составляющая.
Ведь подобная и экономически крайне невыгодная модель взаимоотношений СССР и стран Восточного блока вряд ли могла просуществовать на временном отрезке, достаточном для того, чтобы «довести страну до ручки», не будь в ее основу заложены соображения исключительно идеологического характера.
Подход же, когда при принятии экономических решений во главу угла, прежде всего, ставятся абстрактные рассуждения «о братской помощи» или «мире во всем мире», в принципе, противоречит их сути и не может быть эффективным просто по определению. К сожалению, для руководства бывшего СССР этот момент стал очевиден лишь тогда, когда было уже слишком поздно…
Денис Федоров – кандидат экономических наук, специально для ИА «Реалист».
PS от Финам.Инфо:
В какой-то мере можно согласиться с этим мнением. И более того, автор, на мой взгляд, абсолютно точно определил точку бифуркации в развитии Страны Советов, когда оно пошло в сторону заката. Как ни странно, это действительно конец Второй Мировой войны, в которой мы оказались победителем, и даже социалистический блок пополнился новыми странами, как в Европе, так и в Азии. И все же это стало закатом. Почему? Автор привел здесь пример с дисбалансом в расчетах между странами соцлагеря и СССР. Но все же не это было главное: главное состояло в том, что действительно изменилась международная ситуация. До войны СССР находился в кольце враждебных стран (не считая Монголии и Тувы) и идеология была направлена на осуществление Мировой революции. После войны эта идеологическая цель стала неосуществима - мир поделился на два лагеря, которые должны сосуществовать в полумирном соревновании систем. Но идеологическая машина в СССР этого не заметила и не смогла сформулировать новые цели. В результате общество, лишенное внятной цели, погрузилось в пучину потребительских мечтаний. И вот это уже оказалось за горизонтом событий, откуда нет возврата.
Свежие комментарии