С развалом СССР произошёл всплеск предательств в самой секретной службе – внешней разведке. Не стало родины, которой служили разведчики, и продажа секретов за деньги и благое расположение стала поистине повальной.
Первые российские контрразведчики. Фото взято из открытого источника.
Ранее мороз по коже пробегал от историй предательства полковника ГРУ Олега Пеньковского,действия которого позволили потенциальному противнику разоблачить 600 советских разведчиков, и полковника КГБ Олега Гордиевского, после побега которого правительство Великобритании выслало из страны 30 советских разведчиков, работавших под дипломатическим прикрытием. Потом мы узнали о Владимире Резуне, но более как о талантливом писателе Викторе Суворове, нежели предателе, о заместителе Генерального секретаря ООН Аркадии Шевченко – самом высокопоставленном изменнике Родины... А ещё был генерал ГРУ Дмитрий Поляков, который сотрудничал с американской разведкой четверть века! Но раскрыли и расстреляли его, когда он уже много лет пребывал на заслуженном отдыхе.
Зри в корень
Причины вступления на путь предательства далеко не всегда имели материальный интерес. Кто-то стал предателем из страха за свою жизнь, а кто-то — из мести. И ещё: всякое действие рождает противодействие. Об этом чуть ниже.
О российских дворянах последнее время говорят, как об исключительно порядочных и образованных людях, чьи благородство и патриотизм могли бы служить примером для нынешнего подрастающего поколения. Предательство в офицерской среде Русской Императорской армии тогда было редчайшим, если ни уникальным явлением. Однако не всё так однозначно в российской истории.
Старший адъютант штаба Варшавского военного округа подполковник Анатолий Николаевич Гримм происходил из потомственных дворян Нижегородской губернии. Он родился 21 октября 1859 года. Вслед за братом Константином (1858—1919), впоследствии членом Государственной думы и председателем Саратовской губернской земской управы, взятым в заложники и расстрелянным большевиками, окончив Нижегородскую военную гимназию и Казанское пехотное юнкерское училище по 2 разряду 12 ноября 1882 года получил первый офицерский чин, хотя на правах вольноопределяющегося на военной службе находился с 24 июня 1876-го. Он даже принял участие в Русско-турецкой войне 1877—1878 гг., но непосредственно в боевых действиях не участвовал.
Среднестатистический офицер Русской армии конца XIX — начала XX веков. В подполковники был произведён 26 февраля 1899-го. Гримм любил красивую жизнь: балы, красавицы, салоны, кутежи... При отсутствии доходов с имения, офицерского жалования на неё катастрофически не хватало. Был ли он шулером? Вряд ли, но в карты подполковнику до определённого времени везло. Впрочем, как и на бегах. Ставки он делал грамотно. И практически всегда выигрывал. А ещё участвовал в польской лотерее и в трёх внутренних займах.
Правда, к началу 1896 года по погоны в долгах, Гримм заложил всё своё имущество, но любовница Серафима Бергстрем требовала новых подарков. И офицер решил поправить своё финансовое положение за счёт службы. Имея доступ к секретным документам, Гримм написал письмо с предложением своих услуг и летом лично повёз его в Берлин. Не владея немецким, на входе в Генеральный штаб кое-как объяснил дежурному, что хочет встретиться с офицером, понимающим русский. Естественно, в логове германской разведки такой нашёлся. Его выслушали и спокойно сообщили, что германский Генштаб готов воспользоваться его услугами, дали списки интересующих документов и адресов, по которым он должен выслать добытое в ближайшее время. Также был выдан аванс в размере 10 000 марок. Германских военных в первую очередь интересовали карты укрепрайонов и информация о крепостях, а также кто является русскими агентами в Германии.
Старший адъютант инспекторского отделения Гримм не имел доступа к подобной информации, но об этом смолчал.
Копии документов ему подготовили писари штаба, посчитавшие, что выполняют задание по службе. «Гонорары» за выполненные задания он получал через банкирские конторы Вавельберга в Варшаве и Санкт-Петербурге.
Сказки
В агентурных списках германской разведки Гримм значился под №2 (Интересно, кто был №1?). В 1899-м он поехал в отпуск в Берлин вместе с женой и повёз туда запрошенные немцами «Все подданнейшподие доклады по военному министерству» (отчёты военного ведомства за год) и «Расписание сухопутных войск». 15 июля он прибыл в Берлин. Привезённые документы произвели на немцев сильное впечатление и были оценены ими в 6000 марок. Затем им требовались топографические карты и фотографии приграничных железнодорожных станций, за которые Гримм попросил аванс в размере 2000 марок.
Когда деньги были на исходе, Гримм решил выйти на связь с австрийской разведкой. В конце 1899 года он прямо в Варшаве явился домой к австрийскому консулу барону Геккингу-о-Карроль и потребовал передать его письмо начальнику Генерального штаба. Тот опешил от такого натиска, а через пять дней вручил Гримму приглашение лично посетить Вену для переговоров. Взяв недельный отпуск и курьерским поездом прибыв в Вену с копиями документов, переданных немецкой разведке, Гримм тут же поехал в Военное министерство. Майор австро-венгерской разведслужбы Носек проводил его к офицеру, ведавшему нелегальной агентурой, Юлиану Дзиковски. Тот отчитал новоявленного агента за игнорирование правилами конспирации. Австрийцев интересовало всё, «не исключая инструкций по обучению войск, приказов по округам, копий бумаг по изменению штатов, по увеличению войсковых частей, по изменениям в дислокации и т.д.», связанное с войсками Киевского военного округа, а также планы крепостей Ивангород и Дубно. Агенту передали средства для тайнописи и 5000 рублей. Свои послания Гримм отправлял в Вену каждый раз под новым псевдонимом: «Иван», «Софи», «Рубин», «Зарубин».
В 1900 году, во время своей последней поездки в Вену, Гримм доставил австрийцам «Инструкцию командующему войсками по управлению Варшавским военным округом» и «Секретную часть всеподданнейшего отчёта командующего войсками за 1899 г.», получив за документы 12 000 рублей.
Воспользовавшись тем, что в Варшавском военном округе сменилось руководство мобилизационного отделения, Гримм предложил помочь принять дела подполковнику Пустовойтенко. В его отсутствие взял секретные документы, которые скопировали три писаря. Примерно таким же образом он получил совершенно секретные сведения о дислокации и численности корпусов, входящих в состав военного округа. При этом, получив очередное задание от Гримма, один из писарей заметил: «Удивительно, зачем это адъютанту понадобился третий экземпляр «Всеподданнейшего отчёта»? Уже просто надоело!». Австрийская разведка получила его в начале 1901 года. Однако план позиций крепости Ивангород предатель переслать не успел. После ареста он был найден возле мусорной ямы во дворе штаба Варшавского военного округа.
Австрийцы требовали сведения непосредственно из столицы Российской Империи, и тут подвернулся повод съездить в Санкт-Петербург. Командующий войсками Варшавского военного округа представил Гримма к награде за усердие, но наверху ходатайство было отклонено. Гримм собрался выяснить причины в наградном отделении, а заодно приобрести доходное имение, на которое запросил у венских хозяев
30 000 рублей, а деньги не поступили. К тому же, осложнились отношения и с женой, и с любовницей, выполнявшей роль связной с венским Генштабом.
Да тут ещё немцы напомнили об авансе и захотели встретиться с агентом у германского вице-консула между 2 и 5 марта 1902 года. Для немцев Гримм приготовил два документа, которые не удалось передать австрийцам. Дело в том, что через Варшаву должен был проехать наследник австрийского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Вследствие чего австрийский МИД дал указание консулу воздержаться от связей с секретной агентурой, и барон Геккинг-о-Карроль семь раз (!) отказывался принять пакет. За документы Гримм хотел получить 8000 рублей.
Контрмеры
Тем временем русская разведка завербовала в Вене сотрудника австрийской разведки Альфреда Редля, который сообщил, что в штабе Варшавского военного округа служит некий австрийский агент, фамилия которого ему не известна. В следующем сообщении говорилось, что тот же агент в конце ноября отправил телеграмму из Санкт-Петербурга в Вену.
Поскольку до 1906 года в штабах военных округов контрразведывательных отделений не существовало, расследование возглавил начальник штаба Варшавского военного округа, а проводили его сотрудники отчётного отделения при участии полиции и жандармов. Прибыв в Санкт-Петербург, начальник штаба округа выяснил, что в день отправки телеграммы 28 ноября в гостинице «Гранд-отель №2» останавливался прибывший из Варшавы с интендантским чиновником А. Фетисовым некий Эмиль Рупп, которых привёз подполковник Русской армии. По приметам был опознан Гримм. За ним было установлена слежка.
Следом пришло сообщение из Вены, что в Военное министерство некая дама доставила подлинники русских секретных документов. Её даже удалось сфотографировать. Снимок направили начальнику штаба Варшавского военного округа, и сотрудники департамента полиции установили, что на фото Серафима Бергстрем.
О случившемся Гримм даже не подозревал. 17 февраля 1902 года он пришёл в австрийское консульство, где получил запечатанный пакет, в котором оказались 5000 рублей и возвращенные доклады по Военному министерству, а 20 февраля в 3 часа дня его арестовали. Были также арестованы и заключены под стражу в 10-й павильон Александровской крепости Варшавского военного округа Серафима Бергстрем, Рупп, Фитисов и писари штаба округа.
Расплата
Гримм сознался во всех своих грехахи стал давать показания, но исключительно против себя. Доказать умысел Серафимы Бергстрем не удалось, и дело против неё было прекращено, как и против Руппа, Фитисова и писарей Кречатовича, Куриловича и др. Однако австрийский консул барон Геккинг-о-Карроль и военный агент майор Эрвин Мюллер были высланы из Российской Империи. Частным определением военного министра начальнику Штаба Варшавского военного округа предлагалось навести контроль за хранением документов секретного делопроизводства порядок.
30 мая 1902 года приговором Варшавского военно-окружного суда старший адъютант Штаба Варшавского военного округа, подполковник армейской пехоты Анатолий Николаевич Гримм был лишён воинского звания, дворянского достоинства, чинов, орденов и всех прав состояния, исключён из военной службы и сослан на каторжные работы сроком на 12 лет. Приказ об этом по войскам Варшавского округа был объявлен 27 июня.
***
Офицеры Военно-учёного комитета обратили внимание на необходимость создания специального контрразведывательного подразделения для противодействия иностранному военному шпионажу. 20 января 1903 года военный министр Алексей Николаевич Куропаткин (1848—1925) направил на имя Государя Николая II докладную записку с обоснованием создания нового секретного подразделения в стенах военного ведомства. На следующий день на документе появилась резолюция Николая II: «Согласен». Первым шефом контрразведчиков стал ротмистр Отдельного корпуса жандармов, начальник Тифлисского охранного отделения Владимир Николаевич Лавров (1869 — после 1922), а расположилось отделение в Санкт-Петербурге, на Таврической, 17. Правда, адрес до Февральской революции знали единицы, как и тех, кто там служил: унтер-офицеров-сверхсрочников Александра Зацаринского и Анисима Исаенко, губернского секретаря Владимира Перешивкина, шести наблюдателей, девяти агентов, посыльного и двух почтальонов.
Исправленному верить. Яндекс.Дзен.
Свежие комментарии