Почему многие правые американские политики, ранее придерживавшиеся ястребиной позиции, стали заявлять о неготовности критиковать Путина? По мнению автора NYT, президент России для них – образец сильного лидера.
На прошлой неделе, еще до того, как российские действия* у украинских границ переросли в полномасштабную спецоперацию*, часть представителей американских СМИ задавалась вопросом, почему мы не поддерживаем эти шаги*.
"Ненависть к [президенту России Владимиру] Путину стала центральной целью внешней политики Америки. Это главное, о чем мы говорим, – сказал во вторник ведущий телеканала Fox News Такер Карлсон (Tucker Carlson). – Возможно, стоит спросить себя, поскольку ситуация становится довольно серьезной: о чем на самом деле идет речь? Почему я так сильно ненавижу Путина? Путин когда-нибудь называл меня расистом? Он когда-нибудь угрожал, что уволит меня за несогласие с ним?"
В ходе интервью в программе "Шоу Клэя Трэвиса и Бака Секстона" ("The Clay Travis & Buck Sexton Show") во вторник, 22 февраля, бывший президент Дональд Трамп назвал Путина "умным" и "предприимчивым". Затем в среду вечером, когда уже посыпались сообщения о российской операции* на территории Украины, Трамп вновь выразил свое восхищение российским лидером. 19 февраля Джей Ди Вэнс (J.D. Vance), кандидат в Сенат штата Огайо из рядов Республиканской партии, записал для подкаста интервью со Стивом Бэнноном (Steve Bannon), бывшим главным стратегом Белого дома Трампа. В ходе интервью Вэнс сказал: "Мы служили в морской пехоте не для того, чтобы сражаться с Владимиром Путиным, потому что он не верит в права трансгендеров, что, как утверждает Госдепартамент США, является серьезной проблемой для России". Со своей стороны, Бэннон с восхищением назвал Путина „противником идеологии пробуждения‟ – всего за несколько часов до спецоперации* России на Украине.
Правое крыло американского политического спектра долгое время ассоциировалось с агрессивным настроем времен холодной войны. Но в последние годы фокус правых сместился в сторону льстивого восхваления автократов, даже тех, кто управляет традиционными противниками Америки, а также в сторону проецирования наших собственных культурных войн за границей. Если когда-то Россия и другие автократии считались антидемократическими, то теперь они превратились в символы американского консерватизма – в зеркало мировоззрения правых.
Поддержка Путина, а также других авторитарных лидеров – это еще один способ, с помощью которого правое крыло превращает культурные войны в оружие, чтобы еще больше разобщить американцев.
Частью этой новой парадигмы является то, что позиция касательно внешней политики теперь зависит от партийной принадлежности. В 2016 году премьер-министр Венгрии Виктор Орбан поддержал тогдашнего кандидата Дональда Трампа, и позже он получил награду за свое восхищение. Путинская Россия, как сообщалось, вмешалась в американские президентские выборы в 2016 году, и российский лидер тогда признал, что он хотел победы Трампа. Эти дружеские отношения со временем передались избирателям-республиканцам, чье отношение к Путину постепенно стало более благосклонным: если в июле 2014 года положительно к Путину относились всего 10% избирателей-республиканцев, то в декабре 2016 года их уже было 37%. Опрос, проведенный совместно Yahoo News и YouGov в январе 2022 года, показал, что 62% процента республиканцев считают, что как лидер Владимир Путин сильнее Джо Байдена.
Вероятно, "сильный" в данном случае является ключевым словом. В рамках этого мировоззрения сильный лидер – это тот, кто подавляет оппозицию, как культурную, так и политическую, и не идет ни на какие уступки. Эта мысль сливается с идеями сторонников правого крыла о том, что либеральная элита активно разрушает глубоко укоренившиеся традиционные ценности, в том числе традиционные гендерные роли. Тем, кто любит долго рассуждать в эфире на тему демаскулинизации мужчин, та сила, воплощением которой кажется Путин – собравший в понедельник высокопоставленных чиновников служб безопасности и потребовавший, чтобы они публично поддержали его, – вероятно, кажется весьма привлекательной.
Многие поклонники мировых авторитарных лидеров из числа американских правых, очевидно, считают, что страны, которыми руководят эти автократы, являются светочами христианства, консервативных ценностей и белого цвета кожи. В среду консервативный обозреватель Род Дреер (Rod Dreher) написал следующее: "Я категорически против того, чтобы рисковать жизнями мальчиков из Луизианы и Алабамы, чтобы сделать Донбасс безопасным для гендерквиров и мигрантов".
Такие комментарии правых не являются выражением какой-то новой позиции. В 2018 году политический обозреватель Пэт Бьюкенен (Pat Buchanan) заявил, что Путин и белорусский Лукашенко "выступают в поддержку традиционных ценностей против западных культурных элит". Он заявил, что Министерство внутренних дел Белоруссии выразило "моральную истину", сказав, что однополые отношения "фальшивы". Однако эти традиционные ценности не включают в себя свободу политической оппозиции. По данным белорусского правозащитного центра, в Белоруссии насчитывается более 1000 политических заключенных, многие из которых были арестованы за мирные собрания, акции протеста и за то, что они просто посмели заниматься политической деятельностью.
Россия тоже далеко не вся белая и не вся христианская. Россия – это страна, включающая в себя несколько регионов, религий и множество национальностей. Тем не менее, ее часто считают белой. Белый националист Ричард Спенсер (Richard Spencer) назвал Россию "единственной белой державой в мире". Мэтью Хаймбах (Matthew Heimbach), основатель Традиционалистской рабочей партии (Traditionalist Worker Party), участвовавший в митинге "Объединим правых" в 2017 году, выразил восхищение Путиным и ультранационалистически настроенными политическими лидерами в Европе. "Россия – наш главный источник вдохновения, – сказал Хаймбах в интервью NYT в 2016 году. — Я считаю президента Путина лидером свободного мира". Как написала в то время NYT, образ Путина как светоча ультраправых ценностей начал формироваться в среде ультраправых националистов в Европе, а затем распространился и в Соединенных Штатах.
Но, как написал обозреватель The Washington Post Кристиан Кэрил (Christian Caryl) в 2018 году, подобно тому, как идиллический образ сталинской России в начале 1920-х годов, который американские коммунисты рисовали, противоречил правде о жестоком режиме, Россия, прославляемая консерваторами сегодня, тоже в некоторых смыслах является фикцией.
Но почему это должно нас волновать? Россия, Украина, Венгрия и Белоруссия, которые существуют в фантазиях консервативных обозревателей, есть именно то, чем они являются – плодами воображения. Аватарами. Проекциями самих себя. Те русские и украинцы, которые живут в этих странах, совершенно не вписываются в эту картину.
Эмили Тэмкин – ведущий редактор издания New Statesman.
* – в оригинале использованы другие формулировки.
Свежие комментарии