Кто и когда превратил идею об украинцах как вольнолюбивой части русского этноса в оправдание права на убийство.
Заявленная в качестве одной из основных целей специальной операции на Украине денацификация страны совершенно не означает лишения ее национального самосознания. Задача иная: избавить украинский народ от ультранационалистического наследия, ставшего в последние два десятилетия официальной идеологией государства. Говоря о многотысячелетней украинской истории, националисты категорически отказываются замечать, что сама их «религия» насчитывает меньше столетия от роду. Не хотят они замечать и то, что всякий раз радикализация украинского национализма была выгодна не народу Украины, а совсем другим силам.
Национализм как братская идея
Формальной точкой отсчета истории украинского национализма можно считать появление в Киеве в январе 1846 года тайного Кирилло-Мефодиевского братства. Общество, созданное по инициативе молодого историка Николая Костомарова, мечтало о создании федерации свободных славянских республик, в которой особую роль играл бы украинский народ. По мнению членов братства, украинцы, в отличие от других народов Российской империи, сохранили в себе гораздо больше свободолюбия и приверженности демократизму. При этом украинский народ однозначно рассматривался как одна из частей общего русского этноса.
Гораздо более откровенно идею о разнице между русским и украинскими народами высказывали члены организаций, возникших в то же время в Галиции — принадлежавшей Австрийской империи части нынешней Украины. При активной поддержке австрийских официальных кругов члены этих организаций сформулировали идею о том, что русские Галиции совсем не те русские, которые составляют большинство населения Российской империи. Они — единый народ с жителями Малороссии, и потому должны стремиться к созданию собственного государства на «исконных землях». Зачем эта идея нужна была тогдашним хозяевам Галиции, понять нетрудно. Поддерживая идеи украинского национализма, они наносили удар по национализму польскому, гораздо более деятельному и опасному для них.
На рубеже столетий
Зароненные Костомаровым идеи украинства как национальной идеологии таили в себе зерно раскола. Он быстро разделил украинских националистов на «украинцев» и «малороссийцев». Вторые рассматривали украинский народ как одну из частей единой русской общности и видели его будущее исключительно в составе России. Первые чем дальше, тем активнее отрицали родство и настаивали на том, что украинцам необходимо добиться отделения своих земель от России и создать на них собственное государство. Впервые эту идею открыто провозгласило своей целью «Братство тарасовцев», возникшее в 1891 году в Харькове.
К началу ХХ века украинский национализм представлял собой широкую палитру взглядов на вопросы идентичности и государственности украинцев. Постепенно под влиянием идей социализма с его правом наций на самоопределение и вооруженной борьбой пролетариата начинается радикализация украинских националистов. В 1902 году возникает Украинская народная партия, одним из лидеров которой стал Николай Михновский. Именно он в 1904 году выступил организатором серии террористических актов — подрывов памятников Александру Пушкину в городах Малороссии. Таким образом националисты протестовали против торжеств по случаю 250-летия воссоединения Украины с Россией: они считали, что с этой даты началось настоящее угнетение украинского народа.
Между двумя войнами
Промежуток между двумя мировыми войнами стал временем не только расцвета украинского национализма, но его сползания вправо. Неудачная попытка создать просуществовавшую всего три года Украинскую народную республику и общий рост националистических настроений в Европе привел к тому, что в Галиции сформировался украинский ультранационализм. Его проводниками стала Организация украинских националистов, или ОУН (запрещена в России). В качестве основного инструмента проведения своей политики она избрала террористическую деятельность, направив ее как против Польши, так и против СССР. По мнению националистов, эти страны лишили украинцев возможности создать свое государство в «исторических границах». Они, кстати, периодически раздвигались настолько, что захватывали земли от Кавказа до Карпат и от Воронежа до Крыма.
В деятельности ОУН нашли свое воплощение многие тезисы, сформулированные ранее Николаем Михновским. Один из самых радикальных среди них гласил: «Все люди — твои братья, но москали, ляхи, венгры, румыны и евреи — это враги нашего народа, пока они господствуют над нами и обирают нас». В соответствии с этими установками и вели свою деятельность такие одиозные личности, как Степан Бандера и Евгений Коновалец. Украинскую ССР, где их идеи были малопопулярны, галицийские националисты считали управляемым из Москвы квази-государством и рассматривали как территорию, которую придется зачистить для создания «великой Украины».
На поводке у Рейха
В середине 1930-х годов украинские националистические организации, прежде всего ОУН, попали в поле зрения спецслужб Третьего рейха. Они планировали использовать националистов в тайной войне с Польшей и СССР — тем более, что те и так ее вели. А после начала Второй Мировой войны украинские националисты получили возможность не просто выйти из подполья, но и попытаться реализовать свои идеи по созданию независимой Украины. Она, согласно их видению, должна была стать свободной ото всех «врагов», прежде всего русских, поляков и евреев, и существовать в союзе с Великой Германией. Неслучайно украинские националисты приняли деятельное участие в уничтожении евреев вместе с немецкими айнзац-командами: это, как они полагали, приближает момент «освобождения страны». Именно в это время в качестве кальки с нацистского приветствия возник и знаменитый лозунг «Слава Украине! Героям слава!»
Планы создания самостоятельного украинского государства шли вразрез с немецкой доктриной освоения восточных земель. Постепенно от сотрудничества с германскими военными и спецслужбами националисты перешли к вооруженному противостоянию: так возникла Украинская повстанческая армия, или УПА (организация запрещена в России). Это не означало, что националисты стали союзниками Польши или Советского Союза: идеи «великой Украины» не предусматривали союза ни с тем, ни с другой. Однако это никак не приближало украинских националистов к созданию собственного государства, в том числе и потому, что для этого требовалась поддержка населения, которая, особенно в восточных областях Украины, быстро снижалась. Тогда они вернулись к тактике массового террора. Теперь врагами объявлялись все, кто не поддерживал ОУН, УПА и им подобные группировки. Остановить эту вакханалию удалось только после победы СССР над гитлеровской Германией и нескольких лет ожесточенной борьбы с националистическим подпольем.
Постсоветский разгул
Крайний правый национализм стал быстро возрождаться на Украине после развала Советского Союза. Националистическая идеология быстро заняла место государственной: сформировать иную, менее радикальную повестку дня новой украинской власти не удалось. Представление о национальной идентичности по-прежнему базировалось на отрицании исторической связи с Россией, возвращении «исконных земель» и возвращении к лозунгам типа «Украина — для украинцев!» Для доказательства древней самостийности потребовалось перекраивание истории. Оно привело к оправданию и превращению в героев борьбы за свободу Украины не только ультранационалистических организаций вроде ОУН и УПА, но даже откровенно нацистских структур вроде дивизии СС «Галичина» и ей подобных.
Резкая радикализация украинского национализма произошла в 2004 году в ходе так называемой «оранжевой революции». С того момента он обретает статус официальной национальной политики в стране. Такие организации, как «Правый сектор» (организация запрещена в России) и возрожденные УПА и ОУН не просто получают доступ во власть, но и становятся ее опорой. В это же время резко смещается вектор украинского национализма. Теперь «самостийность» рассматривается как отказ от всяческой связи с Россией, а антипольская риторика снижается, поскольку Украина берет курс на вступление в ЕС. Эту трансформацию поддерживают и американские союзники Киева, рассматривающие радикализацию украинского национализма как возможность вырвать орбиту из сферы влияния России и превратить в форпост антироссийской политики.
После государственного переворота 2014 года крайне правый национализм стал официальной государственной идеологией на Украине. Одна из характерных ее особенностей — готовность применения силовых мер для обеспечения национальной монолитности страны. Идеальная Украина рассматривается как отрицающее федерализацию мононациональное государство, допускающее крайние силовые меры в отношении не разделяющих такой взгляд. Это со всей очевидностью доказала так называемая «антитеррористическая операция» в отношении Донецкой и Луганской народных республик, трагедия в Доме профсоюзов в Одессе, а также спешно принятые дискриминационные законы в отношении русского языка и русскоязычного населения.
Сергей Антонов. История.РФ.
Свежие комментарии