В первой части своего объемного труда Борис Мячин дает определение западничеству и относит его истоки еще к политической жизни Древней Руси. Но главный водораздел между западничеством и почвенниками по мнению автора произошел по религиозным основаниям. Кто принял католическое "филиокве", тот остался в орбите западного мира, а кто отверг начал идти непроторенной дорогой Русского мира.
Еретики-иноагенты. Почему Петр Первый не западник
В чем Чаадаев совершенно точно не прав, так это в том, что средневековая Русь была чужда просвещению, и что у нас не было своих «мудрецов и мыслителей». Другое дело, что просвещение было монополизировано православной церковью, которая (как и католическая в то же время) отчаянно сопротивлялась любым попыткам эту монополию отобрать.
Так, например, на рубеже XV и XVI вв. в Новгороде и Москве была разгромлена слишком вольнодумная ересь «жидовствующих». Смысл ереси историкам до сих пор не ясен; возможно, «жидовствующие» были всего лишь проектом тогдашних литовских «спецслужб», недовольных аннексией Новгорода в 1478 году и усилением власти Ивана III. Однако и в Московском государстве тогда уже была своя «контрразведка», прекрасно понимавшая, что деятельность этих «иноагентов» нужно пресекать в корне, а не либеральничать, не впадать в модный гуманизм, именно тогда впервые появившийся на Западе. 27 декабря 1504 года в Москве в деревянных клетках были всенародно сожжены дьяк Иван Курицын по прозвищу «Волк», Дмитрий Коноплев и Иван Максимов. Т. е. против западничающих еретиков были применены вполне западнические же методы, характерные для тогдашней испанской инквизиции. Главным идеологом этих расправ над антисистемной оппозицией стал русский церковный деятель Иосиф Волоцкий, написавший книгу, которая так и называется — «Просветитель». Сейчас Русская православная церковь почитает его как святого.
Московское царство вообще многое заимствовало с Запада, например, чисто католические формы церковной собственности, подкрепленные знаменитой фальшивкой — «Константиновым даром». Иван Грозный был фактически «великим инквизитором» на троне, сама идея венчать его в 1547 году русским царем — это идея осифлян, т. е. сторонников идей Иосифа Волоцкого. Осифляне старательно подражали во всем Западу: церкви должны были быть, по их мнению, богато украшены, клирики образованны, а еретики — жестоко наказаны. Многие церковные книги переводились с латинского языка, а в строительстве московских церквей принимали участие итальянские мастера. Даже Кремль построен итальянцами! Но стоит ли называть осифлянство западничеством? Скорее всего, нет. Это просто полезное заимствование (если можно назвать, конечно, инквизицию «полезной»).
Любые попытки подчинить Москву Западу, с внедрением неких «прогрессивных» на тот момент времени институтов, русское общество категорически отвергало. Это ярко показали события Смуты. Поначалу Лжедмитрий, вступивший в Москву на недовольстве народа политикой Бориса Годунова, был принят как «истинно православный государь». Однако вскоре стало понятно, что Самозванец всего лишь продвигает интересы иезуитов. Расправа была мгновенной. «Что толковать с еретиком: вот я благословляю польского свистуна!» — закричал боярский сын Григорий Валуев, выстрелив Лжедмитрию прямо в грудь. Все 524 расквартированных в Москве поляка тоже были вырезаны в один день 27 мая 1606 года. Т. е. опять случился стихийный националистический погром, на естественном отторжении западнического курса, каким бы замечательным в теории он ни был (Лжедмитрий планировал среди прочего, например, основать первый русский университет).
По большому счету, Лжедмитрий всего лишь самый известный представитель той ветви западничества, которую правильнее было бы называть полонофильством. Первыми представителями этого направления нужно считать киевских князей Святополка I и Святополка II, а последней — царевну Софью, правительницу Русского государства в 1682—89 гг. Ее поражение в 1689 году означало, по сути, смену одного типа западничества на другое: польские костюмы при дворе были вытеснены немецкими. Брат Софьи Петр Первый стал ориентироваться уже не на католические, а на протестантские страны Запада.
С другой стороны, значение костюмов и париков, введенных Петром, историками явно переоценено. Петр I не западник, а, скорее, модернист своего времени, чем-то похожий на японского императора Мэйдзи, объявившего в 1868 году масштабную реформу всего общественного и государственного строя. Это две принципиально разные политические платформы: западник просто стремится стать частью «цивилизованной Европы», модернист же переодевается в костюм европейского покроя, но по своей природе он остается патриотом («Сонно Дзёи» по-японски) и преследует сугубо национальные интересы. Политический курс Петра был именно в том, чтобы модернизировать Россию за счет западных технологий, науки, образования и проч., а не сделать ее частью западной цивилизации. А в экономике Петр придерживался откровенного протекционизма и не пускал в Россию, например, еврейских купцов, считая их опасными конкурентами русскому купечеству.
Модернизация, конечно, огромная заслуга Петра (хотя с другой стороны его реформы обернулись крепостным правом, рабством для собственного народа, в сущности). Именно по этой причине царя часто сравнивают с большевиками, тоже выступавшими за путь модернизации и индустриализации и тоже явно перегнувшими палку в вопросе гражданских свобод (об этом мы еще поговорим). «Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях, — утверждал Тургенев. — Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай, а откуда оно идет, — ему все равно».
Вот почему неверно представление Петра Первого «иноагентом», вплоть до абсурдной истории о том, что царя, якобы, подменили на Западе внешне похожим на него голландским шкипером. В основе этих слухов лежит отчаянная пропаганда тогдашних русских радикал-националистов — староверов, принципиально не принимавших каких-либо контактов с западными странами и не считавших нужным хоть что-то модернизировать. Наверное, это чем-то похоже на сегодняшних коммунистов, а боярыню Морозову, протопопа Аввакума и других лидеров сопротивления курсу «клана Нарышкиных» можно сравнить с многолетним вождем КПРФ Геннадием Андреевичем Зюгановым, ни одна речь которого не обходится без утверждения о том, что Запад прогнил, а в Кремле сидит такая же прогнившая прозападная «элита», которую было бы неплохо разогнать поганой метлой; эта риторика мало чем отличается от риторики «Жития протопопа Аввакума, написанного им самим»; любой, кто умеет читать, может сравнить эти тексты и констатировать, что они удивительно похожи.
Борис Мячин. Журнал "Лучик".
Свежие комментарии