Улучшение экономической ситуации во втором квартале, которое позволило избежать технической рецессии, не дает тем не менее поводов почивать на лаврах. Внешнее финансирование российских компаний, в том числе для перекредитования старых долгов, резко сократилось, стоимость ресурсов выросла на 100-150 б.
п. Есть реальная угроза того, что в условиях падения инвестиций слабый рост экспорта и наблюдающееся в ряде секторов импортозамещени, могут быстро сойти на нет, и российская экономика, проев финансовую заначку (которая есть не только у государства, но и у крупных компаний), погрузится в настоящую рецессию и стагнацию.В первой декаде июля появились предварительные оценки Минэкономразвития, говорящие о том, что во втором квартале текущего года российская экономика показала нулевой рост, а по отношению к тому же периоду прошлого года ВВП вырос на 1,2% (против 0,9% в первом квартале). При этом июньские конъюнктурные опросы Росстата говорят об усилении тренда к оценке запасов готовой продукции как недостаточных, что можно трактовать как рост оптимизма относительно среднесрочных перспектив роста спроса.
Однако это не должно вводить в состояние эйфории. И дело не столько в относительно низкой базе первой половины прошлого года и не в том, что относительно более быстрый рост ВВП во втором полугодии прошлого года может сыграть злую шутку в этом году. Основная проблема состоит в неустойчивости текущего оживления, в наличии серьезных диспропорций и рисков. На субъективном уровне это проявляется в противоречивом поведении опросных индикаторов, характеризующих ожидания – так при оптимистичной оценке запасов ожидания роста спроса и выпуска на ближайший квартал в июне снизились после майского роста. На объективном уровне – в противоречивости показателей экономической статистики, характеризующих cостояние рынков, оказывающих влияние на динамику основных элементов ВВП. Так говоря об инвестициях, которые в январе-мае снизились на 3,8% год к году, c одной стороны, можно, конечно, надеяться, что они вот-вот начнут расти (Минэкономразвития рассчитывает на рост валового накопления на 2,4% уже в 2015 г. после снижения на 2,5% в 2014 г.). Правительственные эксперты считают, что для возобновления роста инвестиций достаточно снижения неопределенности и пары триллионов рублей, направленных из ФНБ на инвестиционные проекты, а уж при этом компании найдут источники для финансирования капитальных вложений. Главный аргумент авторов такой концепции состоит в том, что росту инвестиций будет способствовать и относительно низкая (по меркам других развивающихся стран) долговая нагрузка на компании реального сектора – 36% ВВП по кредитам банкам внутри страны и 47% с учетом внешних займов.
Однако, на наш взгляд, низкая долговая нагрузка сегодня не означает, что завтра все рынки капитала вдруг широко распахнут свои объятия для российских компаний. Пересмотр в этом году компаниями Moody’s и Fitch прогноза российского суверенного рейтинга ВВВ со стабильного на негативный и снижение компанией S&P российского рейтинга до уровня ВВВ -, то есть до низшей градации инвестиционного качества, поначалу особенно никого не испугало. И это понятно. Привлекать деньги с внешнего рынка могли лишь крупнейшие, преимущественно сырьевые компании, и ими в период «сырьевого эльдорадо» были созданы резервы. Однако надолго ли их хватит?
Отвечая на этот вопрос, нельзя не отметить новые данные, говорящие о том, что в первом полугодии объемы синдицированного кредитования российских нефтяных и газовых компаний со стороны иностранных банков сократились до 3,5 млрд. долл., то есть на 82% год к году, а сырьевой отрасли в мире в целом – лишь на 2%.
Сегодня накопленные денежные остатки крупнейших российских компаний покрывают их долговые обязательства, однако, если состояние формально необъявленных, но фактически применяемых со стороны иностранных банков, санкций сохранится надолго, то это не может не сказаться негативно на инвестиционном процессе. Инвестиционные проекты требуют длинных денег, которых внутри страны просто нет, а своих запасов, как видно, крупнейшим российским компаниям хватит на покрытие накопленных долгов (при гипотетическом условии полного прекращения внешнего финансирования) кому лишь на год (ЛУКойл, Вымпелком, РЖД), кому на два (Газпром и Газпромнефть), а кому-то и менее чем на год (Роснефть). Лишь только Транснефть накопила «заначку»», позволяющую жить без головной боли в условиях финансовой автаркии в течение примерно трех лет. Конечно, эти оценки условны, деньги могут дать российские или китайские банки, но первые – пока слишком невелики по активам и капиталу, а вторые – это пока «терра инкогнита» для российских заемщиков и, в частности, могут выдвигать свои невыгодные для россиян условия (например, связанного кредитования и т.д.).
В общем, длинные деньги в России по мановению волшебной палочки не появятся. Для этого необходимы два условия – низкая инфляция и крепкая банковская система. Однако, инфляционные ожидания по-прежнему велики. Июньские опросы Росстата, обработанные ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, говорят о том, что в июне тренд к усилению инфляционных ожиданий в промышленном сегменте продолжил укрепляться, а инфляционный ориентир Банка России на 2014 год заметно превышен. Что же касается эффективности банковского сектора, то она, судя по межстрановым сопоставлениям, невелика, да и чего иного можно было ожидать после десяти лет нефтяной эйфории, когда Центральный банк отказывался признавать лежавшие на поверхности проблемы банковского сектора? Начавшаяся чистка «авгиевых конюшен» в российской банковской системе может потребовать ещё, как минимум, 5-7 лет. А до её завершения недоверие к банкам вряд ли снизится.
Фото: Shutterstock.com
Свежие комментарии