Очень уж у нас любят возбуждать тему военного мародерства и насилия со стороны Советской армии к побежденным немцам.
У меня на той войне воевали все. Один дед вернулся ефрейтором, начал войну на танке, горел, потом до Кенигсберга возил снаряды. С войны принес колоду карт и губную гармошку. Другой служил на Северном флоте, а заканчивал войну капитаном третьего ранга уже в Вене в Дунайской флотилии. Привез пару вилок, ножей, да пару трубок Danhill. Да и то скорее всего он их приобрел уже после войны, когда ходил из Измаила в ту же Вену. Так что моя семейная память никакого мародерства не сохранила.
А вот, что про это говорили очевидцы в своих воспоминаниях.
Из дневников австралийского военного корреспондента Осмара Уайта:
«… В конце первого моего дня пребывания в Берлине я был уверен, что город мертв. Человеческие существа просто не могли жить в этой ужасающей груде мусора. К концу первой недели мои представления начали меняться. Общество стало оживать среди развалин. Берлинцы начали получать воду и пищу в количествах, достаточных для того, чтобы выжить. Все больше и больше людей были заняты на общественных работах под руководством русских. Благодаря русским, имеющим большой опыт борьбы с подобными проблемами в своих собственных опустошенных городах, распространение эпидемий было поставлено на контроль. Я убежден в том, что Советы в те дни сделали больше для того, чтобы дать Берлину выжить, чем смогли бы сделать на их месте англо-американцы…».
«… После того, как боевые действия переместились на немецкую землю, солдатами фронтовых частей и теми, кто следовал непосредственно за ними, было совершено немало изнасилований. Количество их зависело от отношения к этому старших офицеров… Юристы признавали, что за жестокие и извращенные половые акты с немецкими женщинами, некоторые солдаты были расстреляны, особенно в тех случаях, когда это были негры. Однако я знал, что многие женщины были изнасилованы и белыми американцами. Никаких акций против преступников предпринято не было…».
«… В Красной Армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств здесь не больше, чем в любой другой зоне оккупации. Дикие истории о зверствах всплывают из-за преувеличений и искажений индивидуальных случаев под влиянием нервозности, вызванной неумеренностью манер русских солдат и их любовью к водке. Одна женщина, которая рассказала мне большую часть сказок о жестокостях русских, от которых волосы встают дыбом, в конце концов была вынуждена признать, что единственным свидетельством, которое она видела собственными глазами, было то, как пьяные русские офицеры стреляли из пистолетов в воздух и по бутылкам…».
Из дневника связиста армии США Эдварда Уайза:
«… Перебрались в Оберхунден. Цветные ребята устроили здесь черт-те что. Они подожгли дома. Резали всех подряд немцев бритвами и насиловали…».
Из мемуаров кавалериста Александра Родина:
«… Примерно в те же дни пришлось беседовать с одной красивенькой мадьяркой. На ее вопрос, понравилось ли мне в Будапеште, я ответил, что понравилось, только вот смущают публичные дома. «Но почему?» - спросила девушка. Потому что это противоестественно, дико, - объяснял я. – Женщина берет деньги и следом за этим начинает «любить!» Девушка подумала какое-то время, потом согласно кивнула и сказала: «Ты прав: брать деньги вперед некрасиво…».
Из мемуаров минометчика Наума Орлова:
«… Зашли в какой-то немецкий город, разместились в домах. Появляется «фрау» лет 45-ти и спрашивает «Гера коменданта». Заявляет что является ответственной по кварталу и собрала 20 немецких женщин для сексуального (!!!) обслуживания русских солдат… Реакция офицеров была гневной и матерной. Немку прогнали вместе с ее готовым к обслуживанию «отрядом»….».
Из воспоминаний обер-ефрейтора Эгона Кописке:
«… Чуть дальше, на железнодорожном переезде перед самой деревней, нас встретил «пост по сбору оружия и часов». Я думал, мне это снится: цивилизованные, благополучные англичане отбирают часы у заросших грязью немецких солдат! Оттуда нас отправили на школьный двор в центре деревни. Там уже собралось немало немецких солдат. Охранявшие нас англичане катали между зубов жевательную резинку – что было для нас в новинку – и хвалились друг перед другом своими трофеями, высоко вскидывая руки, унизанные наручными часами…».
Владимир ГЛИНСКИЙ.
Свежие комментарии