Коронавирус заставил мир забыть о путешествиях, но только не в России. Ямальские ненцы продолжают кочевать. Они перемещаются вслед за мигрирующими стадами оленей, которых пасут, совершая до 100 таких перемещений ежегодно. Но covid-19 добрался и до Ямала. Однако не так просто вакцинировать оленеводов, и дело вовсе не в их нежелании.
Ненцы — одно из немногих коренных меньшинств Ямальского полуострова, расположенного на северо-западе Сибири. У них кочевой образ жизни, и они перемещаются вслед за мигрирующими стадами оленей, которых пасут.
В большей части мира covid-19 положил конец всем путешествиям, однако ямальские ненцы продолжают кочевать. С декабря по апрель оленеводы разбивают стойбища и пасут оленей в Надымском районе площадью 100 000 квадратных километров, который находится у основания Ямала с центром в городе Надым. В середине апреля они начинают каслание, то есть кочевой сезон. Вместе со своими стадами они преодолевают путь до 650 километров в северном направлении, перекочевывая свои стойбища от 30 до 100 раз за год.
Но пандемия добралась и до Ямала. Каждый день в регионе фиксируют более 100 новых случаев заболеваний коронавирусом и от трех до пяти смертей среди заразившихся.
«Мы узнали о коронавирусе по телевидению, но большинство заболевших находились в городах и поселках, — сказал оленевод Иван Худи. — Эта проблема обходила нас стороной, наверное, потому что мы вдалеке от цивилизации. Например, я нахожусь на „самоизоляции" 61 год — ровно столько, сколько живу».
Теперь началась и вакцинация. Многие оленеводы разбивают свои стойбища вдоль покрытой снегом дороги, которая тянется без съездов и поворотов на 300 с лишним километров от Надыма до Салехарда. По ней едут медицинские автобусы с врачами и медсестрами, останавливаясь в удобных местах, чтобы сделать прививки желающим. На Ямале от коронавируса полностью привились свыше 135 000 человек, в том числе 56% взрослого населения.
В конце февраля пункт вакцинации развернули неподалеку от стойбища Худи, представляющего собой небольшое скопление традиционных жилищ чумов, которые чем-то напоминают вигвамы североамериканских индейцев, но оснащены электрогенераторами и настроенными на российские телевизионные станции спутниковыми тарелками. Пункт вакцинации состоит из нескольких мобильных медицинских отделений. В одном проводят медосмотр, в остальных делают прививки. Неподалеку жители тундры, разместившись в брезентовых палатках, заполняют анкеты, а после вакцинации пьют горячий чай.
«А бензин привезут?» — спрашивает один мужчина. Топливо имеет особую ценность для кочевников, и поэтому иногда неподалеку от пункта вакцинации организуют точки по продаже бензина. Рядом педиатр осматривает детей. Жителям тундры редко удается показать своих детей врачам, и поэтому присутствие педиатра тоже привлекает их к прививочным пунктам.
Оленеводы знают, что такое вакцинация. В августе 2016 года на Ямале стояла аномальная жара, которая привела к вспышке сибирской язвы, убившей 2 000 оленей и одного мальчика. Десятки людей были госпитализированы. Теперь ежегодно в марте оленей и жителей Ямала прививают от этой болезни.
Некоторые оленеводы на пункте вакцинации от covid-19 не очень-то хотят прививаться. «Мы живем в тундре, — говорит один мужчина. — Зачем нам это надо? Свою жену я на вакцинацию привел, а сам прививаться не буду».
Тем не менее к концу дня прививки сделали десятки человек. Вечером медики возвращаются обратно в Надым, чтобы на следующий день отправиться в тундру на другую точку вдоль трассы.
«Мы проводим колоссальную разъяснительную работу среди жителей тундры, — сказала медсестра из Надыма. — Но все равно есть много людей, не испытывающих особого желания прививаться. И такую ситуацию очень трудно переломить».
Максим Бабенко.
Свежие комментарии