На маленькой французской радиостанции звучит уверенный голос молодого врача — только что вернувшегося с Украины Адриена Боке. Ведущий Sud Radio удивлен: очевидец уверенно рассказывает о расстрелах пленных солдат из России. А еще — о том, как на его глазах в жилых кварталах Львова разместили привезенные из ЕС боеприпасы.
Андре Беркофф (Andre Bercoff), журналист радиостанции "Sud Radio", Франция: Адриен Боке, вы видели много ужасов во время вашего 16-дневного пребывания на Украине. Расскажите нам о них.
Адриен Боке (Adrien Bocquet), бывший военнослужащий французской армии: Прежде всего я должен сказать, что я действительно видел ужасные преступления, когда я был на Украине. И все они были совершены украинской армией. Возможно, преступления совершает и российская армия, но их я не видел.
Андре Беркофф: Расскажите сначала, как вы попали на Украину, что вас туда привело совсем недавно.
Адриен Боке: Сначала меня позвал мой бывший товарищ про военной службе. По воинской специальности он был военным санитаром, и он уже несколько недель провел на Украине. Речь шла о том, чтобы воспользоваться моими навыками в оказании медицинской помощи, чтобы помочь беженцам и другим уязвимым группам. Я сначала сказал "Нет!" Мой сослуживец был настойчив, но я несколько раз отказывался.
Наконец, меня убедили. Речь шла о медицинской помощи, конкретно о транспортировке лекарств гражданскому населению, особенно женщинам и детям. Одним из наших основных направлений была помощь малолетним в детских домах.
Андре Беркофф: И вы пробыли на Украине достаточно долго?
Адриен Боке: Я провел на Украине 16 дней, причем заездов на украинскую территорию у меня было два. Так что 16 дней распределились между двумя поездками. А 10 дней назад я вернулся через Словакию и Польшу во Францию. За время моего пребывания мне довелось побывать в Киеве, Буче, о которой все так много говорили, а также во Львове. Когда я был во Львове, он как раз подвергся ракетному удару — помните, сообщалось о пяти ракетах.
На Украине я занимался тем, чем и планировал заниматься: доставка лекарств в больницы, находящиеся в особенно уязвимом положении, а также в детские дома, где медикаменты были особенно нужны. Когда было нужно, мы оказывали и медицинскую помощь. Поскольку мы сотрудничали с украинскими военными, мы и им оказывали помощь — передавали, например, средства для остановки кровотечения, израильские медицинские средства. Но я не собирался участвовать в войне, моя цель была — помощь гражданскому населению. Мы были в одной "сети" с украинскими военными, и я увидел вещи, которые мне не полагалось видеть.
Андре Беркофф: То, что вы говорите, — ценно. Потому что вы там были, а многие другие, ныне рассуждающие об Украине, — они там не были. И вы отвечаете за свои слова об ужасных вещах, которые вы там видели.
Адриен Боке: Да. я видел ужасные вещи, я видел военные преступления. И повторюсь: все преступления, которые я видел своими глазами, были совершены украинскими военными, а не российскими. Это не значит, что российские военные не совершают никаких преступлений. Но о преступлениях украинцев у нас не говорят. Вот это меня больше всего шокировало по возвращении во Францию. 80 процентов людей, которые у нас выступают по телевизору по поводу Украины, там просто не были, по крайней мере — во время боевых действий. Но они позволяют себе высказываться.
Меня это бесит — все эти господа из правой и левой части политического спектра говорят про Украину, не зная ее. Причем все это накладывается на ужасное освещение украинского конфликта телевидением. Между тем, что там реально происходят, и тем, что у нас говорят по телевизору, — не просто пропасть. Я бы сказал — между ними целое шоссе, по которому еще и не начато движение.
Про бойцов батальона "Азов"* у нас говорят мало. А ведь они там повсюду — не только на "Азовстали", не только на базах. Они в Киеве, они даже Львове — повсюду. Их тысячи, а не сотни. У них — неонацистские знаки отличия. И вот смотрите, что получается: Европа даром отдает свое оружие крупной военной силе, которая открыто пользуется нацистскими символами! Не надо проводить расследований, чтобы понять: знак батальона "Азов"* — это старый знак частей СС. И эти знаки вы видите по всей стране! Ими без проблем трясут повсюду. Я знаю этих вояк из "Азова", я передавал им медикаменты. Один, хохоча, говорил при мне, что если ему в руки попадутся евреи или негры, то он их "разрежет на кусочки". Такие у азовцев были веселые разговоры.
Андре Беркофф: И они это говорили при вас! Вы уверены, что они не шутили?
Адриен Боке: Они хохотали, но это не была шутка: им было весело, что можно так себя вести, говоря такое про евреев и негров. А еще я видел такую страшную вещь: я видел, что происходит с русскими военнопленными. Их привозили небольшими группами — по три, по четыре человека в грузовике. Эти русские пленные были со связанными руками, было видно, что с ними перед этим плохо обращались. И вот когда они прыгали с грузовика, вояки из Азова* им выкрикивали: "Кто из вас офицеры — выходи!" Ребята или признавались или не признавались. И вот тем, кто не признавался в своем офицерском звании, — им стреляли из "калашникова" в колени. За что? Они были совершенно беззащитны, безвредны! У них были руки связаны! А тем, кто оказывался офицером, стреляли в голову. Просто потому, что они имели несчастье сказать о себе правду.
Вот что происходит в Буче, вот что происходит вообще на Украине — по крайней мере, в местах, где хозяйничает "Азов"*. И об этом у нас не говорят. А то, как у нас сообщают о бомбардировках мирных кварталов русской авиацией! Я видел американских тележурналистов рядом с Бучей, которые снимали фейк о "гражданских жертвах" и разрушениях, якобы вызванных авиаударом ВВС России, а также артиллерийским обстрелом. И вот они все это прямо при мне снимают в маленьком парке. С таким примерно текстом: "Вот, российские бомбы ударили по мирному парку, это ужасно, недопустимо" и т.д." Я их спрашиваю: "Вы что делаете? Этого же не было!" А они мне: "Не страшно, это сделает нам картинку".
А вы знаете, откуда там взялись разрушения для картинки? Их сделали бойцы "Азова"*, которые там проводили стрельбы по российским позициям из своих минометов и промахнулись на несколько сотен метров. Мины и снаряды попали в парк. Я это знаю, потому что я был рядом с этими азовцами, они сами все рассказали, к тому же я узнал снаряды...
Что касается обстрелов их жертв, то здесь тоже западные масс-медиа занимают нечестную позицию. Россияне и украинцы стреляют друг в друга в уличных боях. А западные СМИ показывают возникающие от этого разрушения и говорят, что все это сделали россияне. Промахиваются обе стороны: и украинцы, когда стреляют по россиянам, попадают в украинские дома. Но западные СМИ говорят только про россиян. Кстати, во Львове я видел следующую сцену: из Европы прибыл груз с оружием, и где украинцы его размещают? В жилом квартале! Ящики с оружием прибывают с вокзала и поступают в подвалы жилых домов.
В ту ночь, когда Львов подвергся удару пяти российских ракет, я проснулся от взрывов, потому что жил метрах в пятистах от места удара. Так вот, из пяти российских ракет четыре поразили места хранения оружия, только что привезенного из Европы! Представляете, что произошло: они привезли это западное оружие ночью, тайно, без ведома жителей разместили его в жилых кварталах. Оставили его там перед отправкой в Киев и, возможно, дальше — на фронт. Дроны или еще какая-то российская разведка это оружие обнаружила и передала точные координаты. И, конечно, были жертвы среди гражданского населения. Один ребенок погиб, общее количество убитых составило восемь человек. А потом западные масс-медиа кричат: о ужас, русские убили этих людей! Вы знаете, как я это называю? Я это называю — использовать гражданское население в качестве живых щитов.
Андре Беркофф: А насчет Бучи — это была инсценировка?
Адриен Боке: Трупы были настоящими, но собрали их в других местах. Надо перестать всю вину валить на русских. Внимание: я не говорю, что Россия ни в чем не виновата. Но ситуация, когда вся вина возлагается на одну сторону становится невыносимой. Пора поговорить немного и об украинской стороне, и о ее военных преступлениях.
Андре Беркофф: Понятно, что преступления совершаются с обеих сторон. Но разве батальон "Азов"* — это не маленькая часть ВСУ, которые в целом ведут себя по-другому.
Адриен Боке: Это давно не батальон, это только по официальным данным 5 000 человек. А вместе с "добровольцами" и "помощниками" будут все 20 тысяч. Именно "азовцы" проверяли меня перед тем, как отправить из Украины в Словакию, откуда через Польшу я добрался до Франции. При этом они стерли всю память моего телефона, вообще оставили меня без всякой "компьютерной памяти" об этих 16 днях на Украине. Они знали, что я кое-что видел, а потому хотели оставить меня без доказательств.
*Экстремистская организация, против ее членов в России возбужден ряд уголовных дел.
Свежие комментарии